Время всех перемелет с голодным упряством маньяка, отделяя в нас зёрна от плевел, плюясь через раз шелухой. До прощальной крупицы, когда невозможно заплакать, выжмет капля за каплей, а после добьёт и осудит с лихвой. Слышишь (?) лязгает чётко считающий выдохи жернов, оставляя следы в зеркалах монотонно стучащих резцов. И вчерашняя светская львица – манерная стерва – испугалась, уже не поверив в червивые ноты льстецов, понимая внезапно, что душу нельзя отутюжить – никому не спастись от бесстрастных клыков – неизбежен финал. …Страшно всё же, что старость бывает ничтожной, ненужной. Но страшнее, что зёрен не видно, которые каждый сажал.