МОНСТР ТВОРЧЕСТВА (Сажину не читать!) (Эссе)

       1.
       Как же сосредоточиться? Я ведь собрался книгу писать! Писатель...
       Но если я не писатель, то кто? В любом случае во мне сидит монстр творчества, этот грызун души, источил уже всю, истончил, не даёт ей покоя, толкая порой на безрассудные поступки. Я даже посмел записать в своей  маленькой домашней студии целую рок-оперу, а уж о попытках стихосложения, точнее, о пытках над стихами – при желании язык может быть очень точным! – и говорить нечего. Просто выпирает иногда из всех щелей, в юности чем-то вроде «Ты отдалась на кухне мне...», в зрелые годы...
       Будь я проклят, я что, до сих пор этим занимаюсь?? Пушкин так забавлялся словом, что его читаешь – будто беседуешь с только что вернувшимся из далёкого путешествия хорошим другом; Маяковский ворочал рифмами, словно каменщик строительными блоками, возводя одну башню за другой; мой любимый Гумилёв, напротив, с инженерным расчётом выстраивал из поэтических фраз ажурные воздушные мостики в свой удивительный мир; я же схватил эти несчастные единицы языка и безжалостно усадил их на электрический стул – ни ямба им, ни хорея, а сразу три тысячи вольт!
       И что же дальше? Покончив (чуть ли не в прямом смысле) со стихами, я без зазрения совести взялся за прозу. Вот уж где раздолье!..
       Однако очень скоро выяснилось, что всё не так уж и просто. Во-первых, едва я вышел на языковой простор с заряжённым стрелами писательского азарта арбалетом наперевес, как слова, словно зайцы в поле, разбежались в разных направлениях – пока выследишь нужное, пока возьмёшь его на мушку, глядишь – и мысль улетела; во-вторых, оказалось, что угодья-то все давно заняты, распределены, целина вспахана и засеяна более прыткими или талантливыми «землесловодельцами». В общем, пока найдёшь свободный клочок...

       2.
       Итак, я писатель. А у каждого писателя обязательно должна быть своя «бригантина» на горизонте – главная книга его жизни. Мне тоже уже пару раз казалось, что из тумана моих творческих терзаний вот-вот появятся верхушки мачт белоснежного парусника с надписью «Роман века» на бортах, но до сих пор вместо него почему-то выплывали либо чёлны-рассказы, либо вообще утлые лодочки-миниатюры.
       И всё-таки я по-прежнему верю, что мой роман-веха ждёт меня где-то совсем рядом, скоро он придёт, обнимет, скажет, что всё не зря. И уж тогда-то он точно от меня никуда не денется! Я пригвозжу его в своём сознании к кресту и буду служить ему, а он, в свою очередь, распнёт меня, станет моим проклятием, моим господином. Объяснить подобное состояние взаимозависимости автора и его творения трудно, надо побывать в шкуре сочинителя. Сладкое самоистязание, на грани садо-мазо... И пока я не напишу его или не «ненапишу» (есть и такое состояние в творческом процессе!), он меня не отпустит. Будет тревожить днём, ныть по ночам, как застарелая рана, мешать спокойно жить, постукивая в висках вместо пульса: «Эй, я ещё здесь, ты меня ещё не закончил!» Не прикончил... А я буду вскакивать среди ночи с постели и нестись, как лунатик, к письменному столу, чтобы записать одну-единственную пришедшую на ум фразу или даже одно только слово, буду выпадать из разговоров с друзьями, обдумывая следующую главу, а если вдруг мне случится идти по душистому летнему лесу, пахнущему разнотравьем и сосновой смолой, я, вместо наслаждения этим чудом, всё буду «писать» и «писать» его, этот чёртов роман, пока...

3.
Нам, сочинителям, трудно живётся. И это прекрасно! Необходимо постоянно подкармливать своего монстра, каждый день заново приручать его, холить и лелеять, потому что без него... А что остаётся-то без него? Пустота...

Свидетельство о публикации № 09112013163008-00348515 на Grafomanam.net

Читателей произведения за все время — 252, полученных рецензий — 11.

Оценка: 5,00 (голосов: 16)