Вот и лето пришло в нашу область,
Солнце сушит на улицах хлябь.
Только пальцы мои сводит колкость,
Да судомит морозная зябь.
То ли нервы шалят спозаранку,
То ли молодость в спешке ушла —
Поиграла в пугливые салки
И другую подругу нашла...
А я часто играла на струнах
Чьей-то слишком открытой души.
В ритме нот переливчато-лунных
Напевала цинично: "Дыши..." —
Каждый раз, замечая украдкой
Потускневший, поникнувший взгляд,
Если вдруг становился несладким
Изначально губительный яд.
Напевала слегка с хрипотцою,
Эротично — как любят они,
Пока ночь, с чисто дамской ленцою,
Зажигала на небе огни.
Стройный хор в небесах Демиурга —
Моя песня... (сплошное вранье)
Как на лучших балах Петербурга,
Танцевали они под нее!
Отзывались махровые вальсы,
Томных скрипок чудная игра,
И горячая, знойная сальса
Не давала уснуть до утра.
А бывало: играли оркестры —
Ариозо горластой трубы —
Исторических сцен Бухареста,
И Большого театра Москвы!
Кто романсом струился старинным,
Кто шансоном тоскливой души,
Кто был прост, что родные былины,
Да частушки древенской глуши.
Поумерили пыл ухажеры,
Одеяло тянув на себя —
Тяжело все же быть дирижером
Для искусницы вроде меня.
Сантименты излишни и праздны,
Мне бы выход — на бис, на ура!
Сколько чувств! Сколько музыки разной
Я наслушалась всласть! Но, вчера...
Захлебнуться вовсю был готов
Старый парк ароматами тмина.
Ты пришел без привычных цветов,
Прошипев лишь одно: "Вот скотина..."
И ушел — на чужие танцполы.
Улетел, словно южная птица!
Эпохальным был ты рок-н-роллом
В плейлисте всех моих композиций.
Замолчали оркестры театра,
Притупился звук русских былин...
Мне бы только водить медиатором
По нейлоновым струнам твоим!
Мне бы только дразнить понарошку
Эти губы, стоя на носках...
Я смотрю тебе вслед грустной кошкой:
"Не вернешься..." — стучится в висках.
От меня ведь и вправду — прохладой...
Я и вправду давно доигралась...
Захлебнуться прогорклой досадой —
Это все, что сейчас мне осталось.
Музыкантша я! Что там — певица!
Хоть свесь ноги с окна да запой!
Словно песней мне той удавиться,
Словно завтра ТУДА — на убой!
Выть от боли в костлявых боках,
Выть истошно, искусно, картинно!
И висеть на огромных крюках
По соседству с такой же скотиной.
В перепачканных кровью цехах
На конвейере ран не залижем...
Полетит моя шея в мехах,
Как фанера над старым Парижем!
Торс на вырезку пустят банально,
Ноги-руки — бульонный навар...
Пальцы длинные, музыкальные,
Да изящные, черт бы побрал!
Не увидишь ты больше огней
Моего помутневшего взгляда...
И под лязганье ржавых цепей
Все закончится.
------
Так мне и надо...