Когда наступило утро и за окном моросил мелкий осенний дождь, Эпитемей собрал своё нехитрое воинское снаряжение и подошел к жене. Пандорра уклонилась от поцелуя, продолжая сжимать в руках еще теплые лепешки.
- Ты никуда не пойдешь.
- Я должен, - тихо сказал он, стараясь не глядеть ей в глаза, его пальцы беспокойно теребили край длинного, видавшего виды походного плаща.
- Ты старик, - упрямо сказала она. - Пусть молодые воюют за тебя.
Эпитемей покачал головой.
- Подумай хотя бы обо мне.
- Прости, но я не могу, - с трудом выдавил он и направился к двери.
- Вернись!
Она осталась на месте, неподвижная и угрожаюющая, словно одна из Эриний, глубокие морщины, избороздившие ее лицо, делали его похожим на причудливую театральную маску.
Эпитемей открыл дверь и исчез в стене дождя.
- Глупый старик! - в бессильной ярости, сжав кулаки так, что ногти оставили на ладонях кровавые отметины, выкрикнула Пандора. - Можешь и не возвращаться.
Мальчик-раб, спавший в углу, непонимающе посмотрел на нее сонными глазами, похожими на две темные щелки.
- Что уставился, маленькое отродье? - она больно пнула его ногой под ребра.
Мальчик ойкнул от неожиданности и сжался, ожидая побоев, но Пандорра медленно села на кровать и заплакала, закрывая лицо руками...
Осень сменилась зимой, Эпитемей не возвращался и никакие новости не доходили до этой маленькой, богами забытой деревни. Мальчик-раб незаметно исчез, прихватив с собой пару золотых монет, Пандорра захворала и все время проводила в беспокойной, тяжелой полудреме.
Однажды, в один из тех бесконечных дней в конце зимы, которые она уже не отличала друг от друга, ее разбудили чьи-то тяжелые шаги. Дверь скрипнула, впустив в дом свет и свежий, пахнущий кипарисами, зимний воздух.
- Кто там? - подслеповато щурясь, Пандорра приподнялась на кровати.
Две огромные фигуры, на мгновение заслонив солнце, вошли в дом и встали у входа, похожие на статуи с бычьими головами, которые она так боялась в детстве, когда часами бродила по огромному отцовскому дворцу.
- Не бойтесь, тётя, они не причинят вам вреда, - невысокая женщина, закутанная с ног до головы в теплое покрывало, так, что оставалась лишь узкая щёлочка для глаз, подошла к кровати.
Пандорра вздрогнула:
- Ферра...
Незнакомка кивнула:
-Да, я наконец пришла. Ты ведь знала, что это когда-нибудь случится.
- Ты опоздала, -прошептала Пандорра. - Я уже не принадлежу к миру смертных, дай мне уйти с миром.
- Где ларец? Дай мне его, и я отгоню Танатоса, верну тебе молодость...
Пандора хрипло рассмеялась:
- Никто не может обмануть трех сестер, безумная. Никто не изменит того, что предначертано... даже всемогущий Громовержец.
- Ларец - или я обреку тебя на вечные муки! - женщина наклонилась над кроватью, подняв руки, похожая на огромную летучую мышь.
- Ферра... - Пандорра закашлялась, тонкая струйка крови запачкала одежду. - Посмотри на меня... я умираю в этой деревне, так далеко от зеленых холмов Крита, пережив мужа и детей... их могилы в саду, рядом со старым оливковым деревом, они спустились в царство Аида до срока, не усладив мою старость внуками. Мое сердце уже давно превратилось в камень - и ты думаешь, я боюсь?
Пандорра замолчаал, холодными пальцами сжимая запястье Ферры.
- Я открыла ларец, - прошептала она. - Я единственная, кто осмелилась. Когда идет дождь, когда тебе холодно, когда очередной любовник исчезает с твоего ложа, оставляя неутоленным твой голод - все это я. Я!..., Пандорра, дочь Миноса, завершила золотой век. Большего не дано, так чего хочешь ты?! - голос Пандорры поднялся до крика и оборвался, рука безвольно упала на покрывало.
- Мертва. - Ферра поднялась, не в силах удержать смех - Сумасшедшая старуха мертва, а я так и не знаю, где этот проклятый всеми богами ларец.