Как сегодня стать известным поэтом? Просто. Есть даже определённая модель. Первое… нет, не научиться писать стихи. Это придет. Для начала до мелочей продумайте свой образ. Начните с внешности. Настоящий поэт обязательно должен чем-то выделяться. К примеру, и зимой и летом ходите в заячьем тулупе – это мощная отсылка к Пушкину. Вас сразу сочтут образованным человеком. Или можете появляться на сцене исключительно в треуголке с галуном и перьями. Вас также примут за человека незаурядного ума, т. к. это будет аллюзия на «Трёх мушкетёров». Смело воплощайте любые собственные идеи. Главное – помните: образ поэта должен впечатываться в умы видящих и слышащих (сейчас мало кто читает). А если всё же будут читать (в интернете, конечно), пусть под каждым «текстом» (вы же, надеюсь, не «стихи» пишете) лицезрят Ваш портрет. И запоминают, запоминают, запоминают. Второе (вытекает из первого). Интернет. Создали образ – и прямиком туда. Нет, не в ЖЗ, там люди тёмные, старозаветные. Нашего брата поэта там раз два и обчёлся. Игнорируйте подобные места. Идите ВКонтакт, на Стихи.ру или в какую-то иную социальную сеть, где есть возможность быть оцененным по достоинству понимающими людьми. Создайте страницу. И группу имени себя. Поставьте побольше картинок (своих фотографий с умными приписками), высказывания можете где угодно взять, не надо придумывать самому. Зайдите к любому уже прославленному сетевому сочинителю и скопируйте прямо у него. Не волнуйтесь, он тоже скопировал. Третье… Ах да, стихи. Прошу прощения, тексты. Стихов сегодня никто уже не пишет, за исключением остановившихся в развитии авторов разных журналов, которые они сами и читают. Не идти же вам по этому тупиковому пути? Нет. Посему надо написать текст. Не волнуйтесь, это значительно проще, чем стихотворение. Сконцентрируйтесь на себе. Вспомните, что делали сегодня утром, в подробностях. И запишите. Со строчных букв, без знаков препинания. Если неохота мучиться с рифмами, и не надо. У вас будет верлибр. Один текст готов. Но этого мало. Посмотрят картинки, прочтут (возможно) и пойдут к другим. А ваша цель – получить как можно больше читателей. Напишите второй текст. Тоже сконцентрируйтесь на себе, но помните, что каждый из ваших потенциальных читателей тоже сконцентрирован на себе. Поэтому в вашем тексте он должен непременно узнать себя. Напишите о любви, о несчастной любви. Ведь у вас такая, правда? Нет? Ничего, скоро будет. Главное, напишите: ну, что-то типа «он бросил, я одна»… если вы представитель сильного пола, только поменяйте, где нужно, род. Впрочем, как кому ближе. Но развернуть мысль нужно как можно в большем объёме. Многословность – то, чего вам нужно достичь. Смело включайте в текст о любви текст о том, как провели утро, этого никто не заметит. Если вы с утра ели кашу, не пишите, что ели кашу. Напишите, что пили водку. Не пили? Ничего, главное напишите. Не хотите? Ладно, для начала можно сказать о кофе с сигаретой. Как, не курите? Срам. Настоящий поэт обязан курить. С сегодняшнего дня дайте себе слово начать. Марки сигарет и пропаганда нездорового образа жизни должны фигурировать у вас в каждом тексте вне зависимости от темы. Так вы добьётесь того, что вас будут считать человеком со сложной и сломанной судьбой. А значит – хорошим поэтом. Не забудьте включить несколько штампов – о журавле в небе и синице в руках, о том, что в лужах можно видеть звёзды… не важно, о чём. Эти выражения знакомы всем, и каждый применит их к собственной ситуации. Третий текст составьте из второго, только слова перемежайте матом. Так, чтоб… ух! Особенно, если вы хрупкая девушка. Все придут в восторг, гарантия. Несколько текстов можете скомпилировать из трёх первых, по мере надобности добавляя необходимые подробности: свой размер одежды, название коктейля, который пили вечером в баре, название бара, имена друзей (у ваших читателей наверняка окажутся друзья с такими же именами), общеизвестные события (желательно скандального характера, но не обязательно). И пусть в таких событиях вы ничего не понимаете. Просто живописуйте каждое, а мнение своё подкрепляйте… к примеру, цитатами из Бахтина – тоже можете откуда-то скопировать (неважно, что речь идёт о падении метеорита: Бахтина никто из ваших поклонников всё равно читать не станет, а вас сочтут умным). Не забывайте упоминать, что увлекаетесь модными интеллектуальными писателями и смотрите мелодрамы (перечислить имена и названия). Примите в группу своих друзей, а они пусть репостят всё, что вы в группе размещаете (особенно фото) и созывают туда своих друзей. Популярность будет расти неуклонно. Когда вам надоест самостоятельно сочинять тексты (а это произойдёт скоро), тоже ничего страшного нет. Обратитесь к коллегам и просто переиначьте их произведения на свой лад. А лучше всего – сразу ориентироваться на Верочку Полозкову. Беспроигрышный вариант. Все на неё ориентируются, а вы что, хуже? Основное, что стоит позаимствовать – обилие иностранных имён и выражений. Когда количество ваших подписчиков дойдёт до хоть сколько-нибудь значимого числа, можете устраивать выступления. В каких библиотеках? В кафе, квартирах или просто на улицах. Делайте аудио- и видеозаписи – и всё в интернет. Треуголку не забудьте. Держитесь вызывающе, падайте на колени, заламывайте руки, а чтение текстов прерывайте победоносными кличами и призывами любого рода. Если рядом кто-то будет аккомпанировать на тамтаме или хотя бы трещотке – совсем хорошо. Так и живите. Воплощений подобной модели множество – в разных вариациях, с разной степенью креатива и апломба. В рамках текстовой составляющей обратимся к творчеству молодой молдавской поэтессы Анны Гросул.
рассказать, как жила? чередой чернявых мальчиков, без которых спала, сигаретами и винишком, книжками, интернетом, прогулками с нелюбимыми. впрочем, нет. любила же, это сейчас подташнивает.
Иногда типичность доходит до такой крайности, что невозможно определить, тонкий перед нами пародист или захудалый сочинитель, как сегодня уже не узнать, был отец Сократа первоклассным каменотёсом или захудалым скульптором.
я смотрел твои фото с ибицы – я растерян: ты теряешь форму, обретаешь что-то совсем чужое.
или:
они встретятся в аэропорту какого-нибудь майами: она в отпуск, а он перед вылетом водку глушит.
или:
Эти мальчики - притягательные магниты, будь глупцы они, сволочи, эрудиты. От сладчайшего из "иди ко мне" до резчайшего из "иди ты" расстояние меньше крика из пустоты
или:
Он вмещает в себя всю сладость от прошлых встреч, он из тех, кто у нас отнимает речь; я пытаюсь в памяти уберечь его запах и колкие иглы фраз. Он большой, функционирующий метастаз, моё чувство к нему - это сепсис, угарный газ, я не знаю, как буду дальше, с кем мне спать для отвода глаз.
…Одна из «тьмы тем» реализаций алгоритма, описанного мною в сознательно развёрнутой вступительной части статьи. Вышеприведенные фрагменты являются отрывками из текстов, имеющих названия: «ДО НЕВОСТРЕБОВАНИЯ», “DON’T BREAK ANY LIGHTS”, “TAN SOLO PALABRAS” и текста без названия. У большинства текстов подборки (анализируемая подборка была представлена на соискание Премии «П» в 2013 г.) названия на иностранном языке: “ON YOUR SIDE”, “LET ME INTRODUCE MYSELF”, “TIFFANY BOX”, “BREAKTHROUGH”, “PERFECT SENSE”, у трёх названия нет, русское название у одного текста. Всё большая часть сегодняшней поэзии превращается именно в «рассказ, как жила». И тянется рассказ от текста к тексту, от текстописателя (чаще текстописательницы) к текстописательнице, раскинувшись на интернет-странице ширОко – в прямую противоположность рассуждениям таких поэтов, как, к примеру, О. Чухонцев, о краткости поэтического высказывания. Превалирующий объём текста в подборке А. Гросул – приблизительно 30 – 40 строк, кое-где «по-бродски» растянутых, «бродящих» по странице до её правого края:
я не гений, черт возьми, а как хотелось бы, чтоб на кассете печальным голосом твоим
а где-то «по-маяковски» или «по-цветаевски» акцентированно разбитых:
каждый день на большой прихожу к батарее. удивляюсь, что пусто. и быстрее, быстрее
Ибица, Майами, Лондон – лирико-географические координаты текстов, плутающих между ними в «разброде» и «цветастости»… зла? Да нет… Автору подчас, отходя от наносного, удаётся передать живое ощущение или симпатичную (да простит меня за подобное определение читатель), трогательную мысль:
если хочешь прожить со мной, позвони мне и очень тихо назови моё имя, и я сделаю все остальное.
или заключительные строки объёмного «бытоперечня»:
всё это не имеет абсолютно никакого значения, когда я тебя глажу по волосам.
Хочется спросить у автора, неужели он как поэт не понимает того, что искусственное и наносное претит в каждодневном общении с обычными людьми, от которого и хочется уйти в поэзию. Но так часто после сегодняшней поэзии хочется «очиститься» простым человеческим общением. «Метастаз», «угарный газ», «колкие иглы фраз», «пятая бутылка» «Черниговского» или «Балтики», которую «он распил», «я болею за Барсу, ты за Реал», штампы типа: «из-за предрассудков наше счастье исходит прахом» или «Нет бессмысленнее войны, чем вот эта, с самим собой» – это не есть отражение жизни современного молодого человека. Это – в своей беспомощности – шарж на неё и одновременно – на поэзию. Описание дня Евгения Онегина несло в себе историческую (а не номинально оторванную от естественных реалий), социологическую, психологическую, ЛИТЕРАТУРНУЮ и множество иных ценностей, после столетиями обосновываемых передовыми учёными. Оно было ново, точно и – нужно. И вот наряду с этим – описание вялотекущих суток сегодняшнего Жени/Пети/Лёши, отнюдь не Онегина, отнюдь не героя времени, имеющее целью лишь «срезонировать» в сознании такого же Коли/Васи/Митрофана по типу: «О! Это ж про меня», запись из личного дневника/блога/поста на стене, – «однодневка», настойчиво выдаваемая за поэзию. Отсутствие какой бы то ни было ценности (в иных случаях – за исключением патогенетической), отсутствие собственного поэтического голоса, эпигонство, частая незрелость вкупе с необразованностью, прикрываемые громкими фразами и эпатажем, – увы, наиболее характерные черты большой части современной молодой (я бы для точности сказала «юной») поэзии, среднестатистический пример которой и является объектом этой статьи. Чувства, устремления автора противоречивы, часто тривиальны, в попытках уйти от тривиальности – незрелы, даже инфантильны – как, к примеру, в тексте «мне останутся лишь стрихнин да старые кружева»:
все они – королевы маленьких городов - заполняют ниши согласно росту и этикету. ты попробуй занять престол, не нажив врагов - сразу станешь желанной судьбы макетом.
Неприкрытая детская обида, досада – с одной стороны это мило, как всё откровенное. С другой – это всё же из жалоб маме, подруге, самой себе – но не из разряда поэзии. Особенно – когда подобное высказывание сопровождается попыткой дидактики, которую вменяли в недостаток признанным классикам разных эпох, хотя им, вероятно, было чему научить потомков. Небрежение к самым элементарным формальным составляющим – ещё один фактор, характеризующий эту подборку в частности и современную молодую поэзию в целом. Не устану и буду говорить об этом в каждой работе, потому что сегодняшнего молодого поэта можно отдалённо сравнить с манновским музыкальным педагогом Венделем Кречмаром, который, говоря о музыке – о звуковом воплощении гармонии – заикался. Но когда, заикаясь, говорит поэт, спотыкаясь на каждой рифме, не соблюдая ни одного размера, – и говорит отнюдь не о вечном, а обо всём вышеописанном и по вышеприведенной модели, считая, что творит поэзию, трудно представить, что кто-то будет его слушать. Слушают. Как слушают «попсу», не обращая ни малейшего внимания на рифмы «правы – расправы», «запах – знаков» или вовсе «жила – спала» Всё то, что мы наблюдаем сейчас в поэзии, происходит ещё и оттого, что многие молодые авторы, знакомясь с литературным пространством, начинают учиться сразу у современников, пропуская весь пласт классики. Это в одной из статей отмечал И. Шайтанов. Посему так велико число превращений потенциальных достойных художников слова в Чартковых, штампующих в жажде скорейшей славы однотипные, безликие и, по сути, бездарные портреты. А была ведь и у этого героя возможность отправиться в Италию, поучиться у великих мастеров и, как его коллега, вернуться на родину настоящим художником. Есть возможность и сегодня – у каждого, по определению К. Ковальджи, «уныло и жалобно пишущего» – изменить свою творческую судьбу. Совсем беззатратная материально. Всего-то переосмыслить ориентиры, а за главный взять побуждения собственной души. И тогда, возможно, не придётся эпигонствовать в 20, детиниться в 30, паясничать в 40 и потом, подобно гоголевскому портретисту, «с бешенством тигра» кидаться на чужие прекрасные картины, «рвать, разрывать, изрезывать в куски и топтать ногами, сопровождая смехом наслажденья».