Элли нечасто бывает здесь - лишь когда нужно наведаться с просьбою к родакам. Эта страна умещается в чемодан, в сумраке затхлого чердака. Шорох ступенек ведёт в подзабытую быль, где не бывает всяких пустых "зачем", плавной волной оседает густая пыль, в первом вечернем косом луче Элли садится на дощатый старый пол и вынимает из кожаного нутра тех, с кем делила придуманный кров и стол, да коротала детские вечера : кукла с тряпичным простым лицом, в рыжих, из пакли скрученных, кудельках, пупсик в матроске, прозванный Сорванцом, с вечной улыбкой на стёртых уже губах, выцветший жёлтый мяч с красною полосой, пухлый дневник, пару журналов мод ... Плачь иль не плачь, не получить постой в чистой стране - сорван запретный плод, съеден давно, переварен в пустую жизнь, гибнет на почве исколотых тонких рук. Больше никто не пропищит "держись", не запретит рубить пресловутый сук...
Элли закроет памятный чемодан, спустится вниз, обнимет седую мать. - Ма... Ну хоть сотню. Веришь - я всё отдам. /главное на отца взгляда не поднимать/ ...