Мой бог ужасен обликом своим, Родившись в доме у болот беззвездной черной ночью, Здесь, в доме шестьдясят шестом шестой явился Рим, Собрав в страшнейшее одно пророчеств позабытых клочья. Я скармливал ему чужие сны, похищенные мной Во времена затмений, он чах, Я сомневался , что дотянет до весны, Под ядовитые усмешки наблюдающей Луны, Бросающей упреки лживых псевдооткровений. Но время шло, и он крепчал среди моих теней, Отбрасывая в минус обращенный тьмою свет, Теперь он больше Легиона, подселенного в свиней, Он зло, но в сей юдоли никакого бога нет.