Какою пагубой налит
харонов дом — Аид?
Не царство.
Там смотрит Бог в теодолит,
а в лодке души, словно цацки,
плывут,
плывут,
и нет конца,
и берегов в междубережье.
И ноги тонкие у цапель,
и Персефоны облик бежев,
и вертит чёрт хвостом во мгле.
И гул Вселенной холод множит.
И так смешон минутный гнев:
кому-то не хватило ложек,
черпнуть из общего котла.
Метель со сцены в небо гонит
лишь ленточки балетных ног.
Прости себя,
открой ладони.
Прости, что я простить не смог.
Не вздрагивай,
нет,
не возьму я
ни новых чувств,
ни зуммер вслед.
А! ничего,
перезимую.
Гребёт Харон —
и глух,
и слеп.