Предисловие.
Александр, Вы сталкиваетесь с моей рецензией впервые. Несколько предварительных замечаний.
В АТП рецензируют не автора, а работу. Нас не интересуют: награды работы, ее участие в борьбе за Нобелевку, и так далее. Нас интересуют недостатки и достоинства работы. Что автор намерен делать с нашей рецензией, будет он править работу или нет, нас не касается. В работе отражается частное мнение рецензента. Оно не претендует на какую-то истину в последней инстанции. Мы не оцениваем работы по калькам или таблицам компьютерщиков от литературы.
Если автор соглашается с нашей рецензией и правит работу, мы продолжаем ее рецензировать, с каждой правкой придираясь к ней всё больше и больше, иногда – к каждому слову. Но это лишь только в том случае, если работа, замысел, техника нам, в целом, нравятся.
Вот и всё.
Работа.
Поехали!
1. Название. Не нравится, что-то не то. Потому что «последние недели» - не образ, не существительное, а нечто аморфное. Но это – на усмотрение автора.
2. Ощущение … «одессизмов» – кровавого бича моих собственных работ. А именно: построение фраз. Переход с «она» на «мы» ничем не оправдан («Это не про нас»).
3. Следующий одессизимЪ: «Еле-еле по квартире: из кухни в комнату, из комнаты в туалет по десять минут». 10 минут в уборной? Запор что ли?.. А – медленно передвигается? Другое дело! Но почему я - читатель – должен разбирать эту головоломку?!
4. Переход к продуктам. Тут сразу два замечания. Либо нужно дать предысторию для «доктора Ватсона», либо отказаться от несколько разнузданной подачи текста от первого лица – отказаться от ярко выраженной разговорной речи.
5. Не нравится мне целый ряд слов из жлобской лексики. Допустим, герой «от первого лица» - простолюдин. Или даже жлоб. Но мы здесь говорим о русской литературе. Автору нужно ДОВЕРЯТЬ своему читателю. Достаточно двух-трех мелких речевых деталей, а остальное мы домыслим сами. И характеристика героя, и русская литература, - ОБА не пострадают. Тем более, есть в сленге жлоба лишние слова, например, «как положено». Дальше – еще хуже: пошла Интернетовская феня – «бобруйский язык», изначально – язык движения «падонков», появившийся, кажется, тринадцать лет назад. Пора бы его выбросить из лексикона писателей. («Щаз».)
6. Не очень нравится переход в настроении ГГ от злобы и желания наказать героиню – до понимания сути ее рассказа о том, что мать героя – одинока. Нужно дать это как-то иначе. Как – это дело автора. Даже если переход внезапный, ну типа «Остановиться, оглянуться, внезапно, вдруг, на вираже, на том случайном этаже, где нам доводится проснуться» (Жух.), то и его нужно подготовить. Скажем, звуками, видео рядом, и тыды.
7. Ну, дико много просторечных выражений, начинаю раздражаться, автор собственноручно портит хорошую работу!
8. Нужно уменьшить количество … (не обижайтесь») болтовни и заменить ее ДЕЙСТВИЕМ, описаниями действия…
9. «Сам себя не понимаю… (ЗДЕСЬ ПРОВАЛ ВО ВРЕМЕНИ)
Подключил ей дивиди (DVD, коль скора автор хочет убить русский язык напрочь; легко можно было подобрать что-то другое. Скажем, ВИДЮШНИК.) к телевизору, на диван сел».
Допустим, что бабуля как-то управится с этой техникой… Но возникают большие сомнения. От них – недоверие к автору.
10. Дальше. Главное, чего нет в тексте. НЕТ ДИАЛОГОВ. Из-за этого рассказ похож на блин, он – плоский визуально. И звучит как шарманка в звуковом смысле. А жаль. Характеры в диалогах подаются значительно профессиональней. И тогда выстрелит главный итог Девочкиного щебета: «Вы хороший, добрый, снаружи только злой». А пока не ясно, ИЗ ЧЕГО она такой вывод о герое сделала. ДАЁШЬ ДИАЛОГИ!
11. «Бабуля Маша». Сразу пошел повтор, ибо ГГ уже всё рассказал о ее семье. Один абзац. Автору НЕ УДАЛОСЬ показать читателю (перенести из головы на бумагу), почему бабуля так считает об отношении героев – получится, не получится…
12. Убью! Автор этим чертовым сленгом просто доканывает рассказ! Да какое отношение мы – читатели – имеем к герою рассказа?! «Не, ребята, хватит!». МЫ НЕ УЧАСТВОВАЛИ до этого в действии, ибо автор изначально не соизволил нам пояснить, что рассказывает нам как соучастникам… Это – разновидность словесной распущенности.
13. Автор - страшный формалист: он настолько увлекся ФОРМОЙ (блатным сленгом), что даже не заметил перегиба генеральной линии рассказа. ВСЁ СТАЛО ЗАРАНЕЕ ПРЕДСКАЗУЕМЫМ.
ИТОГО
Очень хорошая идея, хотя и не нова она в литературе. Чуть не так воплощена в жизнь, как хотелось бы.
Хороший, перспективный автор, писать умеет, но увлекается. «Холоднокровней, Маня, вы не на работе»!
Это пока как бы сырой материал. Нуждается в хладнокровном переосмысливании.
С уважением,
Сол