Девочка открыла глаза и несколько раз моргнула. Ночь не ушла; беспокойство и зарождающийся страх холодком прошли по её спине. Она стояла в каком-то каменном и сыром помещении. Было тихо, и только редкие капли срывались неведомо откуда и ударялись о невидимое. Звук разносился эхом по бесконечному коридору - пустому и бездушному. Чёрная пустота провалилась под осторожным нажимом маленьких рук. Глаза медленно привыкали к отсутствию света, и уже можно было различить размытые очертания коридора. Девочка двинулась к стене. Из под каблучков вырвалось эхо и унеслось в обоих направлениях. Сырость была повсюду: стены пахли влагой, а воздух без солнечного света был непривычно прохладен. Она шла вдоль стены, опасливо ощупывая шероховатые стены. Невозможно сказать, что придавало ей сил, но только дети знают о том, что выход есть из любой ужасной и беспросветной ситуации. Время шло, и путешественница освоилась и попыталась запеть, - эхо красиво и далеко унесло её чистый голосок. Проходили часы, дни, а , может, годы… Но даже самые неутомимые и энергичные должны приостановиться, просто помолчать и прислушаться.
Из неоткуда послышался голос – далёкий и знакомый. Пел мужчина. Его баритон, правильно и грустно долетал нежной мелодией, и девочка ускорила шаг, стараясь не стучать каблучками по каменному полу, чтобы не потерять нить, которую выводил этот голос, направляя её к своему хозяину по паутине тёмных коридоров. Но вот тьма стала рассеиваться, а коридор - расширяться до размеров небольшого зала. На стенах замерцали отсветы неяркого светильника. Голос звал, голос манил… Затаив дыхание, она осторожно заглянула в зал. В его центре, под потолком, парил шар. Его свет, неровный, но яркий, придавал краски и жизнь серо-коричневым стенам. Казалось, что пространство зала дышало, расширяясь и сжимаясь, повинуясь перепадам неземного источника освещения. У дальней стены, ссутулившись, сидело существо с головой быка и телом мужчины, Минотавр. Несоответствие внешнего вида и голоса потрясло ребёнка. Она широко раскрыла глаза и замерла, словно холод подземелья, наконец, добился своего и сковал маленькие ручки и ножки невидимым панцирем безжизненности.
- Кто здесь?! – прорычал Минотавр и обернулся в сторону, где стояла незваная гостья. – Я убью тебя, кем бы ты ни был! – и чудовище одним прыжком оказался рядом с ней. Ребёнок?! – взгляд Минотавра наполнился целой гаммой чувств: ярость сменялась удивлением, сострадание уступало место гневу. Это борьба, знакомая только смертному человеку, могла бы продолжаться в его душе целую вечность. Но девочка не вскрикнула, не заплакала, не убежала. Она доверчиво взяла его за руку. Минотавр вздрогнул и взревел: Проклятие! О, боги! За что вы так несправедливы ко мне! Лицемеры, зачем вы послали сюда невинное дитя?!
Он выкрикивал бессвязные слова и кидался на стены: плакал, выл, хватался за голову, бился о холодный камень своей подземной тюрьмы. Когда силы оставили его, в изнеможении упал на пол.
Её глаза, словно образ полустёртой и древней фрески, казались такими знакомыми. Он видел их, он помнил их. Они преследовали его во снах, звали и любили его…когда-то… очень давно…
- Почему ты так страдаешь? – спросила маленькая незнакомка, осторожно дотрагиваясь до его плеча.
- Я должен тебя убить, - тихо ответил Минотавр.
- Почему? Неужели я тебя чем-то обидела?
- Нет. Но таково моё предназначение. Это – лабиринт. Никто ещё не покидал его путаных и тёмных коридоров. Ты всё равно умрёшь.
- Почему ты сам не покинешь его? Ты тоже не знаешь выхода?
- Знаю и могу это сделать в любой момент, но солнечный свет для меня смертелен – это моё проклятие. Между смертью и муками одиночества, я малодушно выбираю муки. Холод и сырость сводят меня с ума, но там, даже если солнце не нанесёт мне большого вреда, я – урод и чудовище, и люди всё равно не примут меня. Мне, отверженному, придётся жить так же, как и здесь, в уединении и печали. Так если ли смысл мне выходить в мир?
- Если ты не можешь или не хочешь покидать лабиринт, почему ты должен убивать тех, кто сюда попадает? Разве ты не покажешь мне дорогу домой?
- Нет!!! – и эхо громовым шаром покатилось по коридорам и заполнило всю комнату. - Я не убиваю непрошеных гостей без причины. Меня нельзя убить – я бессмертен, пока остаюсь в этом лабиринте. Мною руководит боль. Никто не пожелал разделить со мной мою участь. Никто ни разу не коснулся меня без умысла ранить или убить. Ни один! Они нападали на меня со спины, кричали, вонзали свои копья, корчили от ужаса гримасы и ненавидели! Я безобразен, непонятен, чужд… Ты не испугалась, взяла меня за руку. Почему?
- Голос…
-Что?
- У тебя родной голос, тот который не обманывает. Я слышала, как ты поёшь. Он звал разделить с тобой одиночество и отчаяние… Ты меня убьёшь?
Минотавр закрыл глаза и замолчал. В его бычьем сердце шла борьба, такая, которую способен прочувствовать, прожить и разделить с другим только смертный человек. Проходили часы, дни, а, может, годы? Но даже самое безысходное молчание когда-нибудь должно закончиться, и самое тяжёлое и жестокое слово должно прозвучать.
- Какое твоё последнее желание? – не смея посмотреть ребёнку в глаза, спросил Минотавр.
- Я хочу что-нибудь сделать для тебя, - ответила девочка. – что-нибудь, что ты мог бы хранить и помнить обо мне. Слова забудутся, прикосновения размоются в памяти, а вещь, а вещь, которую я оставлю тебе, будет продолжать приносить тебе радость. Здесь холодно и сыро. Я бы связала тебе тунику, но у меня нет ни пряжи, ни спиц…
- Пряжа есть…-тихо ответил Минотавр. – Клубок Ариадны. Эта нить ведёт к выходу из лабиринта, я не могу к нему прикоснуться. Он создан для рук смертных. Ты можешь его взять и уйти. - он указал на дальний угол комнаты.
Гостья побежала к клубку, и сердце Минотавра забилось от тоски и предчувствия скорого расставания с этим удивительным ребёнком. Кто она? Богиня, обернувшаяся невинным созданием, чтобы пошутить и посмеяться над ним? А, может, она всего лишь снится ему? Наваждение? Призрак? Или боги снова решили сыграть с ним шутку, скучая от праздности на Олимпе?
Клубок Ариадны в руках девочки пульсировал светом, словно спирали миллионов галактик слились и сжались до размера небольшого шара. Она не была богиней. И даже не полубогиней. Минотавр упал перед ней на колени и зарыдал. Эхо вторило его голосу и разбивало его горе о бесконечные стены на осколки звуков, а потом падало замертво на ледяной пол лабиринта. Маленькая смертная гладила полубога по голове и что-то говорила: что-то теплое, нежное, доброе, - от чего сердце чудовища жгло и сжималось от непривычки и неспособности подарить того же в ответ.
- Как давно ты здесь? – девочка пристально посмотрела ему в глаза.
- Не помню, я всегда здесь был. Я сотворён богами, чтобы охранять этот лабиринт от незваных смертных. Здесь не должно быть случайных людей. Этот лабиринт принадлежит богам…
- Я здесь не случайна…
Ответ удивил Минотавра, но спрашивать больше он не решился, потому что она улыбнулась и звонко чмокнула его лоб, попросив сделать ей спицы.
- Не сегодня, - жёстко отрезал он. – ты будешь спать тут. Там корзина с фруктами и солома, чтобы тебе не замёрзнуть.
- Я не голодна. Спасибо,- она положила голову под руку, поджала ножки и доверчиво уснула.
«…я не могу её убить. О, боги, вы злы и порочны в своих играх! Я ненавижу вас! Пусть она уйдёт, пока я сплю. Пусть уйдёт. Пожалуйста…» - Минотавр снова провалился в свои серые и беззвучные сны. Он блуждал по ним, как по лабиринту, пока женский голос не начинал звать его по имени, его человеческому имени, которого почти не помнил, и только этот голос напоминал о том, что он – человек…или когда-то им был…
Девочка не ушла и терпеливо ждала его пробуждения.
- Почему?- простонал Минотавр.
- Тебе станет снова одиноко. Я хочу побыть с тобой, пока я не свяжу тебе тунику.
Сердце полубога снова сжалось, и миллионы маленьких иголок проткнули его солнечное сплетение. Боль вырвалась из груди невольным вздохом. Он встал и скрылся в сумерках лабиринта. Девочка проводила его взглядом. Она не была особенно знакома с богами и даже не помнила их по именам, но за этого ЧЕЛОВЕКА она молила так, как никогда, ни о ком. Она умоляла богов вывести его к солнечному свету и подарить ему спокойное место на земле, где-нибудь среди гор и ручьёв, где пение птиц и шелест рощ будут каждый день приносить ему радость. У него должен быть дом под солнцем, согретый теплом небесного света и огнём в очаге. Дом и друзья. Она видела его светлую душу в глубине тёмных бычьих глаз. Он – человек!
- Вот, - Минотавр положил перед ней две тонкие спицы, – только, прошу, не торопись…- прошептал он.
- Хорошо, - улыбнулась она – я буду самой аккуратной и медленной вязальщицей на всём белом свете.
Шли часы, дни, а, может, годы? Но даже самая кропотливая и долгая работа должна прийти к своему завершению. Осталось совсем немного, и маленький клубок прыгал и метался у ног рукодельницы, как игривый котёнок.
Гнев и одиночество Минотавра переродились в нежную привязанность и дружбу. Сердце неожиданной гостьи было таким чистым и светлым, что казалось, оно сияло ярче, чем солнце. Сны Минотавра стали цветными и наполнились звуками. Он делился ими с девочкой, а она рассказывала ему о своём доме у моря на скале, о больших волнах и крикливых чайках. Эти беседы были ему «окном» в неведомый, а может, просто давно позабытый мир, однако назвать своё человеческое имя он не решался.
Теперь ему нравился этот лабиринт, он благодарил богов за то, что они послали ему это чудо в образе девочки. Он не хотел её отпускать, полюбив эти часы, дни и годы. Понимая, что расставание неизбежно, тайком распускал несколько рядов вязания и осторожно сматывал нить обратно в клубок. ОНА стала дороже вдоха свежего воздуха и глотка чистой воды. В такие минуты он плакал и стыдился своего страха покинуть этот лабиринт и разделить с ней короткую и тяжёлую жизнь смертного человека.
- Вот и всё! – сказала девушка, расправляя законченную тунику. – посмотри!
Минотавр вздрогнул. Никто, никогда (или он уже просто этого не помнил?) не делал для него подарков ценою в годы, лишения и мрачных дней. Эта девушка подарила ему свет своего сердца и связала ему новую судьбу. Как только её руки коснулись его груди, помогая повязать тунику, он почувствовал, что готов идти за ней на самый Олимп и молить богов подарить ему, как незаслуженную награду, счастье стать смертным и держать её руку до самой последней секунды. Она стала его богиней, воздухом, душой, океаном и Млечным Путём…
- Я люблю тебя! – кричали его глаза, и беззвучно вторили им губы.
- Я тоже люблю тебя! - не отрывая взгляда, ответила девушка. – Пойдём со мной, я покажу тебе солнечный свет и Землю во всей её красоте. Там, за стенами лабиринта, наступила весна! – она коснулась его ладоней.
- Но ты не знаешь, где выход!
- Знаю, Тесей, знаю…
***