За медной осенней сквозной решеткой
Усыпаны пухом лебяжьи долы.
Но рокот – сырой, земляной, тяжелый
Растаял в лазурном, весеннем, юном,
В серебряном зыбком узоре струнном,
В натянутой шелковой ленте ветра,
В стремительной гибкости силуэта –
Скрипичного, птичьего, городского…
А мне, зачерствевшей, уже не ново
За поиском смысла забыть паренье,
Холодному миру дарить презренье –
Последний приют для сердец усталых…
Быть может, маэстро, и я летала,
Должно быть, не слишком звенели крылья.
Маэстро, простите мое бессилье
И то, что не слишком с собой боролась.
Серебряной горлинки нежный голос,
Натянутых струн водяное пенье…
Недорого стоит мое презренье –
Фальшивая мудрость людского моря.
А вечность – cкрипичный концерт в миноре
И право любить, сознавая цену,
Открытый тебе уголок вселенной