Чувстопалая острая полночь- пятилучием желтым листа улетает и просит на помощь, чтоб стекло впопыхах отхлестать, чтоб дрожала душа от озноба и просили колени ложбин. Захлебнувшись от ветреной злобы, чтоб хлестали в рассветы дожди. Чтоб рука забываясь искала и простынка слетая, маня- заколдованной девой плясала рукавами о люстру звеня, чтобы утром по мокрому парку- по разбухшему брюху рыжья я метался пронзительно, жарко- зарываясь в словесный мышьяк... как безумный седеющий мальчик, чье общение взгляды в метро, сердце старой газетою скачет под порывом октябрьских ветров, чтоб упав и прислушавшись чутко угадать : "Уходи",- скорбных губ. Превратившись в осеннюю шутку, разорвать заколдованный круг, и повиснуть на мокром окошке, как одна из голодных синиц... ожидая любовные крошки. Обмирая обрывком страниц.