Я построил дом. Довольно внушительно здание, даже особняк. Вроде бы, ничего особенного, если просто посмотреть. Гладкие тёмно-серые стены, никаких признаков принадлежности к какому-либо архитектурному стилю. Но общее впечатление строгости, элегантности с претензией на утончённость, надёжности и вековой устойчивости. Высокие стрельчатые окна, наверное, есть в нём что-то от готики. А внутри… Я даже не знаю, сколько в нём этажей, но на верхнем огромная светлая зала с застеклённой покатой крышей. В хорошую погоду по вощёному паркету прыгают и играют солнечные зайчики. Стены заставлены высокими шкафами тёмного дерева, сплошь заполненными разнообразными книгами. У большого, в пол, окна стоит мольберт с вечно незаконченным рисунком. Да, там есть ещё рояль, белый и блестящий, возле которого прислонённая к стене стоит виолончель. Этажом ниже жилые комнаты. Аскетичный стиль хай-тек, ничего лишнего, всё функционально. Серебристо-серые, угольно-антрацитовые тона, разбавленные слоновой костью с лёгким блеском хрома и стали. Встроенная техника, дорогая стереосистема с обширной фонотекой. И еле уловимый запах дезинфекции, почти стерильно. Если честно, я хотел вначале кружевные занавесочки, герань на подоконниках, чтоб пахло свежей выпечкой, мёдом и пряностями. Но не стал, не моё. Если спуститься ниже, можно подумать, что вы попали в заброшенный викторианский дом с привидениями. На стенах – тяжёлый тёмный бархат, пыльный, кое-где побитый молью, пыль всюду, она струится медленно и лениво в неверном свете, пробившемся сквозь заколоченные окна в старомодных портьерах. Скрипучий древний паркет кое-где выщерблен. На темнеющем и давно небеленом потолке – лепнина и печальная потухшая бронзовая люстра. Со всех сторон на вас со стен смотрят портреты, но кто на них, разглядеть невозможно. Полотна тёмные, тускло мерцают старым маслом минувших эпох. И странный дурманящий сладковато-конопляный аромат, свечного воска, ладана и тлена. Может быть, там ещё есть этажи, но я не буду даже о них говорить. Дальше – подвал, в который ведёт длинная бетонная лестница, он очень глубокий и немного сырой. Стены кое-где покрыты сочащейся влагой плесени и грибками, липкой паутиной. Там темно, между стен мечется запоздалое тревожное эхо. Туда лучше вовсе не ходить. Но, если присмотреться, то в тусклом свете от сиротливой облепленной мухами лампочки можно увидеть, что стены забрызганы кровью различной степени свежести. Тяжёлые болотистые испарения ударяют в голову и почти не замечаешь одуряющего сладко-пряного разлагающегося аромата этой крови. Всюду ржавые стальные двери. Но нет, часть дверей блистают хирургической сталью. Тяжёлый воздух пронизан приглушёнными звуками, может быть, это бред? Но отчётливо слышатся стоны и рыдания, крики боли и наслаждения. Сырой чавкающий звук поцелуев плетей и скрежет лезвий о кости, треск ревущего пламени. Ад? Вполне возможно. Но есть лестница и ниже, деревянная и трухлявая, но довольно прочная. Нижний этаж подвала с земляным полом погружён в звенящую ледяную и бархатную тьму, ватная тишина и никаких запахов, это пугает. Дальше идти не стоит, там где-то есть провал и у него нет дна.