Ты слышишь, как поёт твоя кожа? Тише… если ты перестанешь скулить, ты это услышишь. Твои мышцы напряжены, как перетянутые корабельные канаты, твоё дыхание со свистом опаляет искусанные, но пересохшие губы. Как же красив этот иссечённый карамельно-кофейный сатин… я вижу, как мизерные капли пота, мерцая, смешиваются с сукровицей. Она светло красная, нежно прозрачная, как мазок утренней зари на спящем тёмном небе. От тебя пышет жаром и пахнет болью, исключительный на самом деле аромат. Я даже затрудняюсь его передать. Это хорошо, что ты уже не злишься и ещё лучше, что упрямо не сдаёшься, это испортило бы тонкий чувственный аромат. Он ввинчивается в мои виски бархатными шурупами.. о такой трепанации можно только мечтать. Но, нужно добавить ещё акцент пряного хриплого стона, он должен зазвучать, как раздавленное гранатовое зёрнышко о нёбо, еле слышно… Не испорть, иначе придётся начинать всё сначала. Мгновение до спина напрягается, чётко обозначив рельеф каждой окаменелой до дрожи мышцы. Голодный свист кожаного хвоста, мягкий сочный чавкающий звук поцелуя кожи с кожей, но чёрная и глянцевая сильнее, она зло впивается в расславленную янтарную карамель, выбивая мириады крошечных алых брызг, на долю мгновения веером замирающих в воздухе. Время течёт вязкой патокой, свет плотнеет, золотистые пылинки в косых солнечных лучах замирают в невесомости. И вот он…вздох, вибрирующая гортань издаёт звук, похожий на хруст лопающихся гранатовых зёрен, обволакивающих язык терпким кисловато-сладостным соком. Филигранно. И кожа поёт. Я поворачиваю пальцами твоё лицо, чтобы видеть во всей гармонии завершающий аккорд – твои глаза. Подбородок мокрый, моя слишком чувствительная кожа начинает пощипывать от твоих слёз, но это так приятно. Присаживаюсь на корточки, чтобы лучше видеть и я пью до дна почти полуобморочной твоей боли, цветущей на дне ставших почти прозрачными глаз. Ты смотришь на меня так… но я вижу в твоих бездонных зрачках искру понимания. Завтра мы попробуем снова. Я ухожу.