Как мой друг говорил, ты неряха, свинья, грязнуля,
Все уйдут от тебя, будь то Вася, Иван ли, Юля.
Потому что у них все июли всегда в июле,
А тебе подавайте-ка лето, да в январе.
Я, как мячик, уроненный в речку неловкой Таней.
Вроде, грустно, но ей сказали, что не растает,
Потому что вы только букв печатных стая.
А у нас здесь дрова не доколоты на дворе.
Я уставший, промокший до нитки забытый зайка.
Улетел самолет самодельный, ушла хозяйка,
Заблудился в траве козлёнок, и ты слезай-ка,
Вскоре кот опрокинет игрушечный грузовик.
Телефон не звонит. Бармалей непослушных сужинал.
У меня здесь болит, потому что аорта сужена.
Айболит не придет, не успеет явиться суженный.
Не услышит никто, не старайся ты, не зови.
Я, как сломанный мишка – ни лапы тебе, ни рожи.
Забирайся в помойку, и что, что еще хороший.
Повзрослела хозяйка, и купят ей подороже,
Порезиновей Зину в корзиночке принесут.
Я иду, неуклюжий бычок, по доске, отчаясь,
То ли сам упаду, то ли досточка пнёт, качаясь,
И поскольку она кончается – я кончаюсь.
Нарисуй меня, Господи, наново нарисуй.