Раз! проснулся однажды зимою
под горячкой лобастой луны.
Два! увидел как чёрной волною
ночь накрыла лохматые сны.
Три! услышал - мохнатыми осы
затаились созвездьями. Но....
закипали секретные росы,
начиналось иное кино.
Раз! и - утро пришло-не уходит.
Два! и - машет прохладой заря,
Три! и - вечный рассвет на заходе
постороннего февраля.
Это ты, это - я, это оба
удила закусили музык,
это - нёбо щемящему - гробу
показали мы сочный язык.
Это мы - под одним одеялом,
под винцом, под табачным венком.
И немалого было так мало,
даже вечность казалась дымком.
Триумфаторство визгов, шипений,
маслянистый пахучий прикид -
всё, с чем носится таллинский гений,
какофония мартовских ид -
всё червём землеройным куда-то
в непроглядную гиль уползло.
................................................
А сейчас отмечаем мы даты,
потому, что так надо,- назло.
Оттого, что никак без оглядок
в повсеместность ворон не войти,
оттого нас врачует порядок
сновидений до ранних шести.
А потом,окунаясь в осадки,
и по лужам стуча, как мячи,
выжимаем - до судорог сладкий -
рок-н-ролльной кусочек ночи.