Я нынче никакой, я просто отраженье, На волнах, что бегут ручьем от родника. Я потерял покой и приобрел движенье, Я больше не могу держать себя в руках.
Из пьяниц и воров я взял себе кумира, Я выдумал его из дыма и огня. Завис меж двух миров, и оба этих мира Сегодня ничего не значат для меня.
Занюханный музей, рассадник тараканов, Затоптаны полы, заплеваны углы. Мы общество друзей граненого стакана, Мы жалкие рабы отточенной иглы.
Я выйду из себя, спокойного такого, Я больше не могу держать себя в руках. Литавры загудят, и пагубное слово Пощечиной врагу сорвется с языка.
Я сам себе минер, я бегаю по минам, Я сам себе судья, я сам себе топор. Уже с недавних пор, пропахший формалином Косится на меня знакомый коронер.
Играть чужой судьбой, кто б знал, как это просто, Сегодня яркий свет, а завтра темнота. Мышонок, чуть живой, попавший в лапы монстра, Зубастого, как смерть, матерого кота.
Я позабыл друзей, не выхожу из дома, По барабанам крыш пусть барабанит дождь. Мой старенький сенсей вбил с детства аксиому- Чем выше полетишь- тем ниже упадешь.
Мы сгинули не все - я провалил экзамен, Собрав остаток сил из комы выхожу. На взлетной полосе открытыми глазами В безоблачную высь бессмысленно гляжу.
Дочитан эпилог, и в морге свет включили, Уже ликует враг, он сделал, что хотел. Но люди некролог еще не получили, И эха бумеранг еще не прилетел.
Я призрачный аскет, мне многого не надо, На протяженье лет- покой и тишина. Лишь ворон- мой сосед чтоб оставался рядом, Да чтоб светила вслед высокая луна.
По кромку, по предел, по самому по краю, Не расплещу вино, не разобью бокал. Я рано поседел, но я еще играю С горбатою судьбой на вылет в дурака.
В горячечном бою смерть пролетела мимо, Нас лепят из рванья, нам сдохнуть не дают. Я мухобойкой бью нахальных херувимов, Что тянут вверх меня за ауру мою.
Я предвкушаю месть, я научусь кусаться, Я вызову грозу, я учиню пожар. Покуда зубы есть- я буду огрызаться, И многих загрызу на скользких виражах.
В руке давлю бокал не ощущая боли, Кровавое стекло течет из кулака. Так стонет океан, так зверь бежит на волю, Так всем чертям назло держу себя в руках.
Распущенный цветок- источник совершенства, Где каждый лепесток- свидетель бытия. Расплавленный восток прервет мое блаженство, И словно кипяток, пойдет через края.
Предчувствие беды меня не подводило, Корявая стезя уперлась в эшафот. За проблеском воды не видно крокодила, Но утверждать нельзя, что он там не живет.
Я с детства не люблю приливы и отливы, Я штопаный мешок с потрепанной душой. Но я перетерплю. Я долготерпеливый. Все будет хорошо. Все будет хорошо!