.
Признание
Я люблю в тебе мальчика и мужчину,
Бесшабашного парня с ночной гитарой.
Просто так, безо всякой на то причины,
Я люблю тебя. И молодым, и старым.
Я люблю тебя лет через десять-двадцать:
В сером свитере, джинсах, с бокалом виски,
С сединой на висках. А когда пытаться
Буду выбросить твои старые диски -
Ты опять не позволишь. Твой Ози Осборн
Мирно ляжет на полку с моим Шопеном.
Ты пушистые брови нахмуришь грозно,
Скажешь: "Гении - неприкосновенны".
Ладно. "Гениев" - добрая четверть шкафа.
Еще четверть - игрушки и внучкин мячик.
Я налью пару чашек "Седого Графа".
Сяду рядом. Скажу: "Мой любимый мальчик".
.
Стареющий мальчик
Он – стареющий мальчик с проколотой бровью,
Лет тридцати пяти.
Она – юная дама с играющей кровью,
Лет так семнадцати.
Они оба таскают потертые джинсы,
Слушают инди-рок.
Она думает, что повстречала принца,
Он – что вчера не смог.
Она ради него – из окна, и по крышам,
По пожарке, пугая котов,
Убежать бы готова. Но вот ведь как вышло –
Он еще не готов.
У нее – универ, первый курс и зачётка,
Два хвоста и один крусовик.
У него – комнатушка в кирпичной хрущевке,
Комп, колонки, и грузовик.
А немного спустя, лет так через двенадцать,
У нее – есть машина и дом,
Муж-директор и сын. А его-то признаться,
Она помнит с трудом.
Или врет, что не помнит. Колечко на пальчик,
И таксисту: «В театр, к восьми».
За рулем, как назло – тот стареющий мальчик
Лет сорока семи.
.
Простреленная душа
Знаешь, война закончилась...
Слушай, а как же мне жить?
Душа с утра кровоточила,
И в память вонзались ножи.
Мне делали операцию
Четыре года подряд:
Друзей моих ампутацию:
Их нет, а они болят.
Фантомные эти боли
Сложней унять по ночам:
Порой не хватает воли.
Так хочется закричать!
И я затыкаю душу
Стаканом. (Эх, хороша!..)
Не пьян я. Но прёт наружу
Простреленная душа
.