а был ли смысл в житейской рокировке,
загнавшей в запатованный уют?
летают низко души-полукровки,
без фальши из-за прутьев не поют.
нет, иногда в глазах мерцает пламя,
жизнь дразнит кривью нового витка.
выходит и с врагами, и друзьми
с улыбкой – тем привет, а тем пока.
хозяева судьбы своей - отчасти.
возможно было – в этом и тоска.
но если на роду не пишут счастья,
то чем поможет наглый суррогат?
что может быть по жизни тяжелее,
чем видеть грань чужого\\своего,
жить дальше, делать вид, что не жалея,
не обвинять ни в чем и никого?
и, еженощно снова отпуская,
упрямо веру в лучшее хранить…
знать – жизнь там у тебя совсем другая
не обрывать, не дергать эту нить.
мы медленно меняемся, но судьбы
расходятся все дальше, все скорей…
понять бы смысл всего, пощупать суть бы.
но тяжко это, сколько ни мудрей.
прекрасно понимать, что в кои веки
нашлось родное-близкое вполне...
когда так много смуты в человеке,
он ищет нужный ход в ушедшем дне.
не держат тихой нежности глоточки
не опьяняют, словно страстный залп.
когда уже расставлены все точки,
он чувствует, как много не сказал...
а после этих слов обычно вкус твой
чужие ласки не сгоняют с губ.
уйти – характер, отпустить - искусство.
я сам не мог подумать, что смогу.