Тридцать первое августа (Памяти Марины Цветаевой)
(Лирика /
философская)
Мучительный конец. Во власти рока Судьба и иже с нею смертный час. Сквозь поруганье рифм и кривотолков. Подстрочный смысл - вопиющий глас. Ничтожный быт с наличием земных Проблем, едва пугающих рассудок. И только радость локонов седых, Да не боязнь извечных пересудов. Греховные мечты сквозь дым от фимиама. Из полымя да в самый сапропель. Вся Ваша жизнь – одна сплошная драма В примерочной веревочных петель. Но невозможно ускользнуть с острога, Где Словом рубит венценосный меч. Наверно гений – это слишком много Для слабых и по-женски хрупких плеч. А потолки так невозможно низки, И с каждым разом кажутся родней. В России не пристало «по-английски» - Здесь надо громко уходить за дверь. «Не быть». Условность не изменит сути. Как ни крути, но это самый важный шаг. Так раньше принуждали женщин к Сутти, И на кострах живьем сжигали так. А завтра наступила осень… И листья, приодевшись в алый цвет, Единственные знали, между прочим, Кому дерзил в последний миг Поэт. Простившись и отдавши душу Богу, Сквозь запах папирос и зелень глаз Вы канули в безликую дорогу, Оставив тройку писем и наказ. Да сотни мыслей в назиданье тем, Кто не успел услышать «вечный смех» И до сих пор не заданный: «Зачем?» Последний самый не прощеный грех.