Над лесом, над выхлопами белья,
над хриплой стаей стрижей трескучих,
над мздой стоического жилья,
легко, но грозно сгущались тучи.
В полнеба, шайкой шальных бродяг
и сонмом ангелов громокрылых
стелились вестниками дождя,
кружились низко, протяжно, стыло.
Старик, как истинный мореход,
застыл у двери, прося погоды.
Точило: "Осень опять, ну вот..."
Нет, дождь не страшен, но годы, годы...
Корабль резко убавил ход.
Сливаясь с теменью, листьев море
играло. Запах лесных болот
вливал в пространство крутую горечь.
Старуха, истуя и спеша,
не в силах справиться с простынями,
вдруг укорила, - Помочь нельзя?
Стоишь, как пень тут. Ну что ты, старый?
Старик повинно взметнул глаза,
схватил в охапку оснастку спален.
И первая капелька, как слеза,
стекла по коже, стужа и жаля.