.
Голубой берет
Разгоняет туман предосенний рассвет,
Многолюдно на кладбище Старого Крыма –
День рожденья сегодня романтика Грина.
Зажимая зубами гвоздичный букет,
Голубой ВэДеВэшный надвинув берет,
Инвалид костылём на тропе месит глину.
Как похож на афганские тропы подъём,
Где бежал на задание он торопливо,
Где от боли кричал он от минного взрыва.
Наркотическим долго глушил забытьём
Боль, что сердце пекла раскалённым углём,
Понимая, что больше не будет счастливым.
Только строчки прочитанных в юности книг
Из болота дурмана позвали стихами,
Что рождались от боли, отчаянья, сами –
На бумагу пролился задавленный крик,
И Поэзии светлый, хрустальный родник,
Как молитву, читает калека при храме.
.
(королевская песнь)
Поэтам нужно сострадание-
На строки ждут они ответа.
Чтоб не мешало расстояние,
Поют в просторах Интернета.
Душа, что Музою задета,
Во мне рождает в даль зовущее,
Потомкам в качестве привета
Бросаю семена в грядущее.
Щекочет мамино дыхание,
И колыбельная пропета.
Моё довольное мычание
От папы с мамой силуэта.
От сказки детского балета
Уносит время вдаль бегущее.
Под ностальгию от кларнета
Бросаю семена в грядущее.
Ах, юность! Царствует желание,
И в каждой девушке – Джульетта.
Как взрыв, руки её касание
Рождает строчки для сонета.
Свиданья с милой до рассвета.
О, сердце, о любви поющее!
Я с безрассудностью поэта
Бросаю семена в грядущее.
Творить - моей судьбы призвание,
Сияет мастерство куплета,
Уже достигнуто признание
И узнаваемость портрета,
Но не идёт в карман монета,
Давленье бедности гнетущее.
Сгорая, словно сигарета,
Бросаю семена в грядущее.
Как безучастно мироздание!
Несчастьями грозит комета,
Но отвергая предсказание,
Конца не принимая света,
Согласно пращуров завета,
Пусть не увидеть мне растущее,
Пока земля ещё прогрета,
Бросаю семена в грядущее.
Пусть говорят, что нет просвета,
А я наивно верю в лучшее.
Чтоб расцвела моя планета,
Бросаю семена в грядущее.
Моя сестра
Шероховатость влажных стен
До крови лижешь ты от жажды.
В Аджимушкае выжить каждый
Пытается, не сдавшись в плен.
Дыханье давит павших тлен
И от коптилок запах сажный.
В кромешной тьме костлявый бок
Сестры моей теплом чуть дышит.
Детишки в кучу, словно мыши,
Забились в дальний закуток
И ждут, когда кормёжки срок.
Еду готовят мамы в нише.
Начпрод продукты не даёт –
На землю выведут цивильных.
Пошла на свет толпа бессильных,
Но тут ударил пулемёт,
Обратно кинулся народ,
За ним немецкий строй обильный.
Пропала мама в кутерьме –
Остались мы вдвоём с сестрою.
Пленённых враг в колонны строит,
Ведут конвойные к тюрьме.
Опять сидим в кромешной тьме.
Какой бедой рассвет накроет?
А утром – станция, вагон,
И поезд нас повёз в концлагерь,
И снова нам не дали влаги,
И вязнет в горле жажды стон…
В тупик загнали эшелон,
Кольцом конвойные, собаки.
Бомбёжка разорвала ночь:
Подкрались самолёты наши.
Огонь, стенанья, хлопья сажи.
В аду нам некому помочь,
И мы бежим с сестрою прочь
По полю, где ячмень посажен.
Я оступился и упал,
Сестра осела как-то странно:
В боку цветок кровавой раны.
Пока я дальше уползал,
В ночи сестрички голос звал…
Добил конвойный из охраны.
Я не сгорел в огне войны,
И памяти семейной ради
Судьбы исписаны тетради.
Когда тревожат душу сны,
Мне, как прощение вины,
Сестра седины тихо гладит.
.