А рядом, сокрытый кустами женьшеня,
сидел старый тигр, примерялся к мишени,
сливаясь с окрестною сушею,
и радостно думал: "Покушаю!"
А в тыл, с безнаветренной стороны,
с трофейным орудьем чеченской войны
к нему браконьер подкрадывался
и тоже тихонечко радовался,
смекая, за сколько юаней китайцы
охотно скупают тигриные яйцы,
большущие, как апельсины,
для этой своей медицины.
А за браконьером, буквально след в след,
старший инспектор-охотовед
полз осторожно, неслышно дышал
и тихо, но радостно, соображал:
сколько просить и насколько смело
за полное невозбуждение дела.
А неподалёку внимательным взором
сам дьявол, прикинувшийся мухомором,
за всей этой темой подглядывал,
и данный расклад его радовал.
Одна лишь его донимала мыслишка:
"Только б не шишка... только б не шишка..."
Тут с дикой сосны, долговязой, как вышка,
как раз и упала та самая шишка.
И вот она сверху, согласно закону, –
ба-бах по инспектору, как по Ньютону!
А тот, не предвидя подобной напасти,
сказал машинально: "Етит твою! Здрасссте..."
"Здрасьте, – сказал браконьер, – гутен таг!" –
и ствол рефлекторно отправил в овраг,
а сам притворился тотчас грибником
и на мухомор наступил сапогом.
Тут запахом серы накрылся пейзаж,
и пушка в овраге шарахнула аж.
Рванули кабан и шерхан в тот же миг.
Кабан взял левее, а тигр – напрямик.
Лишь рододендроны качнулись, как волны.
Короче, все враз обломались по полной.
Задёрнулся на небе перистый полог.
Ушёл отдыхать Самый Главный Эколог,
смахнув с подоконника смыслов излишек,
чтоб не было в мире бессмысленных шишек.