Вольётся в жилы солнца пение,
заспорят жарким говорком
минутное оцепенение
с желаньем вскрыть одним рывком.
Но как скупец, что обладанием,
а не игрой бывает пьян,
я спрячу жгучее послание
нераспечатанным в карман.
О власть чернильная, бумажная
над поворотами судьбы!
Ты знаешь тайны слишком важные,
чтобы с тобой поспешным быть.
Пусть строчки адреса небрежные,
конверта портящие лоск,
согреют вымышленной нежностью
и размягчат сердечный воск.
Тихонько плачет воск оплавленный,
готовый всё, как есть, принять.
А что внутри там ни оставлено –
теперь и боль как благодать.