Был вечер
тихий и нежный.
Я зашёл просто так
в магазин
и посмотрел на одну из витрин,
сверкавшую
пустотой белоснежной.
На стёкла её закат
бросил тень тополей,
а за ними конфеты лежат
и давно и по восемь рублей.
Но я за прилавок взглянул,
и сердце
в пятки шмыгнуло пискливо.
Там скучал продавец,
опершися на стул,
тонкий стан изогнув красиво.
Она очень мило скучала,
по ладошке катая фантик.
И губы свои вязала
в ало-капризный бантик.
Признаюсь,
я был убит наповал,
очумел с разинутым ртом.
Хорошо, что
по-русски меня обозвал
гражданин с большим животом.
Я очнулся,
а девушка с русой косой
на меня посмотрела, скучая,
и обожгла- синей росой,
что мне показалось:- Я таю!
Нужно что-то
смешное сказать,
и умное очень,
и, поглядев на русую прядь,
произнёс:-
Вы похожи на осень.
Короче, как дурень, запел про любовь.
А она укоризненно губки поджала,
нахмурила светлую бровь
и из отдела в подсобку сбежала.
Я замолчал и затих.
Видать, продавец-незабудка
подумала, что я псих,
напрочь, лишённый рассудка.
Или хуже подумала, что я кобель
и хочу завязать с ней знакомства,
чтобы потом из вероломства
затянуть для услады в постель.
Вот надо ж, влюбился с первого взгляда!
И в кого! В продавщицу старых конфет!
Я завтра приду, моя ненагляда
с глазами в синий рассвет.
Как говорил,
так и пришёл.
Было прохладно.
Ветер мучал листву,
и было отрадно,
как в Вечность смотреть в синеву.
Но опять перекос, опять перегиб
Сов-соц-строя!
Я в магазине чуть не погиб
Смертью Героя!
Нет, я кралю свою не отбил
от рук хулигана,
и весь отдел её не купил
для выполнения плана.
Сахар давали. Народу-у, страсть!
Рычали, как звери,
а наругавшись всласть,
сняли с петель двери.
Менты прикатили, двое всего,
посмотрели косо с машины:
-Дороже здоровья, нет ничего,-
На прощанье фыркнули шины.
Вот результат поголовной борьбы
с пьянством и самогонкой,
а мне бы связать паутинку судьбы
с голубоглазой девчонкой.
Мне б коснуться только запястья
и почувствовать нежность ладошки.
Вот парадокс! Засунули счастье
на дно сахарной ложки!
Я постоял, с опаской взглянул
на злое людское море
и молча, ни с кем не споря,
смело в него шагнул.
А-яй! Мне сахар не нужен!
Будь он солью проклЯт!
Минуту назад был отутюжен,
а теперь согнут и помят.
Я ж не пропойца, откройте глаза!
Нет, сравняли меня с алкашами!
Дядя сказал:- Есть мнение За!
и захлопали все ушами.
И рай опять обещали,
авось было, не в первый же раз,
и без стыда кислород превращали
в мило известный газ.
А я- сплюснут, как камбала,
думал с надеждой,
что скоро наш бытовой небосклон
сахарный украсит талон
и больше меня
не порвут вместе с одеждой.
Но понемногу, как зритель
добрался и я к прилавку,
а там дорогой потребитель
устроил страшную давку.
Толкались, не прекращая орать.
Если уж тут
меня к стенке любовно прижмут,
легче будет закрасить, чем отодрать.
Что же случилось? Чья тут вина?
Оказалося бабка одна
уже продавала раз пять
своё место без всяких полемик
и заработала, мягко сказать,
ну, как академик!
Да, до чего ж терпелив
Великий русский народ.
Стыдно смотреть, как парень счастлив,
что сахар сейчас возьмёт.
Такие стерпят любую обиду,
ими легко управлять.
Выдвинуть лозунг для виду
и Всех обмануть, оболгать.
Талантливо очень соврут,
правды чуть-чуть отмерят.
Пусть люди душевно умрут
и ни во что не верят.
Пусть тонут в быту, как в болоте
и живут от рубля до рубля,
надрывая пупок на работе,
Всем будет пухом земля!
Но кончился сахар, и все разошлись
со злым выражением глаз,
ругая трезвую жись
и особенно трезвый указ.
А я зазнобу свою дождался
и с ней по душам говорил,
как клоун в любви ей признался
и этим её уморил.
И так смеялася звонко,
аж глаза намокли от слёз.
До жути мне милая эта девчонка
с золотою косой волос.
И потом сказала игриво,
что замужем, очень счастлИва
и растит милую дочку,
и мне может по блату
достать сахарочку.
Себя почувствовал так,
как будто меня обокрали.
Стоял и молчал, как дурак
возле чужой, обожаемой крали.
И жёлтое солнце без смысла
искажало витрины стекло.
В башке материлися числа,
меня в Не Любовь волокло.
Ну что ж, до свиданья,
мой милый читатель,
прими го-орячий привет!
Я, конечно, чудак и мечтатель,
но и немножко поэт.
И потому от души я желаю
Самого Главного Вам,
без толкатьни и без лаю
сахара взять,
хотя б килограмм!