Кому-то живость - хлеб, источник сил и песен.
Кому-то - просто вред сей нелукавый дар...
Был весел и нелеп, и где-то даже честен,
И с искренней душой - не молод и не стар.
Друзьями были мы. Хоть "друг" - большое слово.
Скорей - душебоязнь вдругодиночества.
Кафешки и звонки. И - ничего такого,
Что подошло б на роль крутого волшебства.
Нет музыки - нет ласк. Души нагая трезвость
Сознанье теребит, как тишину - наждак.
Скажи, прошу - зачем ты сеял эту мерзость
В словах, что до сих пор не выкуришь никак?
Зачем себе в союз ты брал дурную славу,
На голубом глазу клянясь: "Пришла сама"?
Был весел и остёр, друг бывший, в чем-то правый,
Но извини за слог - недальнего ума...
А впрочем, за спиной - не ангельские крылья
И у меня, увы... Засим моё - "Добра!".
Мы были не затем, чтоб сделать сказку былью,
И сделать сказкой - быль мы, брат, не мастера!
А впрочем, всё пройдет, и с высоты прозрений -
На царственных холмах (освоенных в войне)
Не будет ни суда, ни лишних настроений -
А мерзость пусть лежит на травянистом дне...