Все дела ты мне оставил,
Даже дачу сторожить заставил.
А пока тебе я полушубок
лицевала
Деньги честно отправляла,
Чтобы ты не умер с голода,
Не простыл ещё от холода.
Ты ж на «ХИМИИ» работал.
Письма мне домой писал,
И, как-будто бы, заботу,
В этих письмах проявлял.
Между тем, нашёл Агату,
Не платил ты ей квартплату,
Свои запросы ублажал.
Ах!.. Ах!.. Ах!.. Ах!
Какой я сделала промах!
Зачем тебя впустила в сердце?
Отец бы был, задал бы «перца»!
Куда там! Взрослая!
Да, я сама
Лишилась, кажется, ума.
Знала ж я, как развлекался ты,
С буряткою крутил роман,
А мне придумывал обман,
Лишь в письмах мне дарил мечты
Да, ты меня и не любил,
Лишь с глаз долой и всё забыл.
Про дачу вспомнил через год,
Что ты оставил её мне,
О ней ты думал там, на стороне.
Она твоим всем мыслям дала ход.
И ты приехал в город к нам
-Привет! Ефимовна! Я к вам!
Ведь некуда ж тебе было идти,
Пришлось немного притвориться,
В « любви признаться»
и жениться.
С женой-то мог ты и не жить…
Вступивши в брак, ты прописался.
Стал на учёт, нашёл работу,
У нас в квартире оказался…
…
С детства ты ещё усвоил сказку,
«Что только дурням клад даётся»,
На диване лёжа, как придётся,
Ты у Емели взять решил подсказку,
Как ничего не делая,
Лишь в магазин за водкой бегая,
Утвердить свой нрав крутой,
Всех заставить трепетать,
В послушании молчать,
Что б для тебя лишь был покой.
…
Долго ж ты у нас куражился -
То третировал нас с Анной,
У соседей колбасу украсть
Отважился.
А меня душить пытался
в ванной.
Пришлось мне Анну отселить,
В другой квартире поселить…
Забыв про совесть и про честь,
В себе носил ты только месть.
От жизни всё пытался взять
И ничего, кому бы ни было,
не дать!
А между делом пил да ел,
Визжал, смеялся да «балдел!»
Однажды,
заметив очень метко,
Вслух молвила соседка:
-Петровича увидишь издалека,
да в рост,
Подумаешь, мужчина гож..,
Но как, смеясь, раскроет рот,
На всех чертей становится похож.
Над кем ты только не смеялся,
Лишь кто-то рядом попадался-
Соседка Люба или Таня,
Моя подруга или Аня…
С какой же страстью потешался
И в «дурака» при этом превращался.
А сам-то помнишь ли,
как ты со мною жил?
Своими сказками мне голову дурил.
О Людмиле долго думал ты сначала,
А я всё слушала, молчала,
Порою даже ревновала…
Но ты меня не замечал,
Своею болтовнёю огорчал.
Потом, глаза раскрыв, как блюдца,
Готов был женщин всех любить.
Ты мог им мило улыбнуться
И комплементы щедрые дарить.
О! Сколько было их вокруг
Твоих любовниц, иль подруг!
Была Евгения, Марина,
Алла, Аля, Вера, Нина,
Рита, Галя, председатель,
Продавец и покупатель.
Катя рядышком жила.
Ты и с ней имел дела.
Чтоб уменьшить ряд недуг,
Я ввела её в число подруг.
Ты и это в счёт не брал-
В ней ты видел «идеал».
Я ж устала жить в дерме,
Надоело крепко мне.
Твой, забросив огород, и покинув дачу,
Я сама теперь смеюсь и уже не плачу.
Снова я обмен нашла,
От тебя совсем ушла.
Понял ты, конечно, скоро,
Впереди у нас развод, без спора.
Ведь делить-то было нечего-
Утро, день и тот до вечера.
Как пришёл ко мне ни с чем,
Уйти бы должен ты совсем.
Но человек-то ты, как есть,
Потерявший ум и честь.
Дружбу в жизни ты не мог ценить,
Деньги не умел совсем копить,
Чтобы дом себе купить.
Ты ж работать не хотел,
Над едою лишь потел.
Был у нас с тобою уговор-
-Ты не жулик и не вор,
Всё оставишь, если что.
Только в жизни всё не то…
Я жилья тебе не обещала,
А 20 метров «прихватил!»
Дачу строить помогала-
И с ней меня ты «прокатил»
Опять мне голову пытаешься дурить?
Чего ж ещё ты хочешь получить?
…
Ах! Боря! Боренька! Борис!
Амплуа твоё – артист.
Можешь ты «слезу пустить»,
В подъезд доступ получить.
Только мне уже не жаль
Ни слезы твоей печаль,
Ни шантаж мне уж не страшен
Мой покой мне больше важен.
Ты и бодр и полон сил,
Можешь ты еще жениться.
Так зачем же ты меня просил,
Что б под одною крышей
Вновь с тобою очутиться?
Разве мало я пережила?
Я не сошла ещё с ума!
Ты ж иди своей дорогой
И судьбы моей не трогай…