Нам не нужны ни Мальдивы, ни Ибица, ни Гоа.
Нас не услышат в Париже. И в Лондоне. Что с того?
Ливень с небес — по минутам, растёкшимся на года.
Мне захлебнуться не страшно. Мне сладко, что я — с тобой.
Сложно любить самолёты. Сложнее любить метро.
Близость земли (или смерти?) личины срывает враз.
Это под силу немногим — увидеть своё нутро
И не отгородиться стеной из дежурных фраз.
Дескать, все люди — уроды, а, значит, и мне туда.
Нет ни любви, ни просвета — унылое бытие...
Знаешь, сгорать — неизбежно. Но стоит ли — со стыда?
Кто-то торопится к смерти. Мы — прячемся от неё.
И не находит. Да, верно, не ищет уже давно.
Есть на планете добыча полегче и пожирней.
Нас укрывают сугробы — а мы прорастаем вновь,
Ветер слагает легенды о силе живых корней.
Небо и землю связали дороги железных птиц.
Силы найти — оторваться. А дальше — уже свои.
Небо умыто слезами — не надо его коптить.
Лучше развеяться пеплом — не дымом. На том стоим…
Мы – одинокие волки в бетонных своих лесах.
Мы — одичавшие боги того, что уже не чтут.
Наши святилища — рельсы и взлётная полоса.
Наша религия — правда и вера в свою мечту.
Наше убежище — сосны. Не райским верны садам,
Не золочёному склепу, где каждый себе кумир.
Мы полюбили друг друга. Отныне и навсегда.
Боги родят человека, который изменит мир.