Когда я срываю программу
Выходя с этим миром один на один
Мне тогда мне говорит моя мама
Шо?- опять обобрался, сын?
Помню, как мое детство кончалось
Я из дома в трамвае , мне шесть…
Батя пил, бил жену, все прощалось
Мать сказала: не твой это крест…
Я в тринадцать спасался в дурдоме
От спец – школы, бил люд, воровал…
Моя мать говорила с укором:
Не моим, ни чужим ты стал…
И уж ели воруешь сынок
То старайся сносить вагонами
Ведь не ты, - это я тяну срок
Передачами. Нервами. Зонами…
И когда я впервые прочел
Все Булгакова, Хэма и Гесса
А потом с морфинизмом пришел
Было сказано: Сын мой стал бесом!
В общем: стало и мне тридцать три
Семь судимостей, боль и зависимость…
Я задумался, может таки,
Как то мне изменить эту слышимость?
Так не рвало меня еще
Все что было во мне несчастного
Возопило! Все сучье мое…
Мать плевала в лицо мое красное
Но всегда, когда падал я
Сколько б с трезвости не срывался
Она ближе, чем рядом была
Говорила: Опять усрался?
Все мы делали порознь с нею
Лишь молились и каялись вместе
Бог услышал и дал нам терпение
Быть счастливыми в счас и на месте
Я на кухне готовлю омлет
Я другой, быть собой мне не хочется
Моя мать говорит теперь мне:
Стас, сынок и когда это кончится?
Никогда, отвечаю я ей:
Так устал я быть диким и конченным
Что наверное вряд ли теперь
Наше тихое счастье закончится…
У меня есть работа, жена
Я стою, словно нищий, в скульптуре
Но все это как мамы слова:
Наконец то ты вырос… в натуре!!!
И уж если мне падать в конец
Мать мне скажет: Поднялся и встал!
Потому что вернулся отец
Он как вышло, и не пропадал…
Что сказать на прощание Вам?
Это был не душевный стриптиз,
Я все это с земли писал
И мне очень не хочется вниз…
Оглянитесь по сторонам:
Сколько их, вот таких же как я,
По гражданским - по серым углам,
Убиваются, срут под себя?
Помолитесь за всех, за них…
Попросите у Бога прощения
За всех тех, чей животный лик
Вызывает у вас отвращение
Осуждая – проверьте свой рот
На желание быть униженным
Наш Отец лишь по силам дает
Измеряйте свои,- чтобы выдержать