Ты вернулся сюда, – так глотай же скорей
Рыбий жир ленинградских речных фонарей.
О.М.
............................................
В устье чёрной реки, сам не свой и ничей,
Потемневший от пыли дворцовых интриг,
Дремлет город, ослепший от белых ночей –
Трижды имя терявший подросток-старик.
Этот город, пригревшись в ладонях болот,
На чердачных высотах, в колодцах веков,
То идёт в поводу – как задумывал Клодт –
То швыряет в дорожную пыль седоков.
Давит эхом парадных – охрипшим, тугим,
Топит в жёлтом тумане и липком дожде,
Растворяет, судьбы замыкая круги,
В материнской заботе, свекровной вражде…
Этот город – дыхание тысячи Мекк
И кораблик из горькой сосновой коры,
Здесь навечно въедается в валенки снег
И влипают в огни фонарей комары.
Ни родни у него, ни подружек-невест –
Лишь холодное небо и роскошь метро,
Держит ангел над ним петропавловский крест,
Освящая прибежище влажных ветров.
Сын кухарки и графа – надменен, суров –
Притаилась в глазах вековая тоска...
И лежит этот город в скрещенье миров
На подушке намытого Богом песка.