В дощатой теплушке, с большими щелями, Я ехал в вагоне и в пыльном окне Мелькала Россия лесами, полями И был я один на огромной Земле. Старик у окошка смолил папироской И бабка ворчливо гневила его: "Мол, что ты всё куришь? Дошёл дым до мозга!" Но он всё курил, только мне до всего, По детской наивности, было до фени, Я молча глотал дым табачный в себя, А холод осенний хватал за колени И дрожь, словно ток, прошибала меня. А мой паровоз всё катился неспешно, Унылой змеёй, волоча за собой, Не просто вагоны, а чьи-то надежды, Подальше от мест опалённых войной. Но мог ли я-тот беспризорный мальчишка, Знать точно, куда меня гонят ветра? Вся жизнь у бродяги, как яркая вспышка, И ярче её только в небе звезда!