«Небо…как будто мышь в розовых спит лепестках. Гребни карминных крыш раной сквозят в облаках… Не разбудить жену, не потревожить детей… »
Палач, прильнувший к окну, устал от дневных смертей. Еретики, бунтари. Нрав у времени крут. От зари до зари постылый каторжный труд. Но вечером детский смех,тепло и сытный обед.
За королевский грех король и держит ответ. Пригрето место в аду для всех сиятельных лиц. Палач, с собою в ладу, слушает пение птиц. Домишко особняком, соседи — как от чумы. Но утром все, прямиком на площадь возле тюрьмы — чужой послушают стон, чужой оценят костер.
«Над вами, дурни, закон, а я — всего лишь, топор. … Проклятья. Грязь. Суета. Скоплю — уйду на покой. Не совесть, совесть чиста, труднее двигать рукой. Не выносил приговор, не резал из-за угла. Вот королевский двор ничем не отмыть добела. А я работник как все — и лесоруб с топором… Шпиона — на колесе, колдунью прижечь огнем… Опять заныла рука…Облако — пламя и снег…
А жалко еретика, душевный был человек.»