Соболий капор в луже у Сенатской,
Медвежья полость, гаснущий платок…
До мяса, в кровь искусанные ногти,
Короткий всхлип на комариной ноте,
Пустынный взгляд на северо-восток.
Заветный узел — памятные вещи,
Глубокий сон, бессвязный и зловещий,
Короткие записочки родным:
«Здесь солнечно, безветрено, морозно.
Уже в Иркутске. Возвращаться поздно.
Мне были в утешение даны
Прощальные поклоны, мадригалы…»
Рыдали вслед. Теперь спешат на балы,
Меняют эполеты, кружева,
Хандрят и королевствуют в гостиных,
Где дурочек подталкивала в спину
Пустая легковесная молва:
- Будь римлянкой, спартанкой, Пенелопой,
Пример для легкомысленной Европы…
- До наших дур Европе дела нет,
До черных изб, до этой подлой стужи.
Я ненавижу — честь, свободу, мужа,
И кажется, чем дальше тем сильней,
Исполню долг – а что еще осталось?
Какая бесконечная усталость.
Прошедшее расплывчатым пятном,
Грядущее слепящим бездорожьем…
«Целую. Возвращенье невозможно.
Великолепны дали за окном,
А я гадаю на кофейном блюдце».
(И догадалась – лучше не проснуться)
…Расколотые ангелы в крови,
Озлобленные гении в чахотке.
Затянутые томные красотки
Под неподъемной тяжестью любви
Становятся как мраморная крошка…
-Давай, дружок, присядем на дорожку,
Все лучше, чем позорное вдовство.
На горничных раздаренные платья,
Над городом сиянье и проклятье
И никуда не деться от него.