Он по клавишам с запалом
колотил до исступленья,
отвратительным вокалом
дополняя выступленье.
Мог и басом, и фальцетом,
мог и шлягер, и псалом.
Мы с тобой за это Фета
не пускать старались в дом
Но испрашивать согласий
Фету как-то не пристало.
Без усилий Афанасий
проникал куда попало.
Он просачивался в щели,
как весенний кислород,
подымая из постели
разоспавшийся народ.
Но однажды сгинул будто,
будто камнем канул в воду
безобразник пресловутый,
предвещавший нам погоду.
И когда не стало Фета,
осознали мы с тобой,
что без Фета жизни нету
ни вобще, ни половой.