Дрожь рук унять готовы лишь другие руки, а я давно уже привыкла к боковым карманам джинсов и предчувствию разлуки, что, может, оттого мне кажется простым не быть с тобой – а значит, и не быть с другими – всё так же прятать взгляд под чёлкой и сжимать при мысли о тебе виски; чужими слезами нам друг друга проще не понять, как, впрочем, тех и не утешить; и теперь я сильнее, оттого, наверное, так больно, но я прошу тебя, не трогай те же перья, – поверь, моих падений на асфальт довольно.