Я так хотел казаться бережливым.
Про дачу и машину видел сны.
Но в дружеской пирушке
не мог быть побирушкой
и пропивал последние штаны.
Я перестал писать стихи о чувствах,
страшась угрюмых бездн своей души.
Но лишь Она молчала -
меня не замечала,
как я опять точил карандаши.
И вот опять хочу начать сначала,
но это будет завтра, а пока
стихами и любовью
не всё извел здоровье,
я буду оставаться в дураках!