Не мешают слова говорить, Потому что их нет. Человек ещё юн, и не знает, что ходит под Богом. Он рычит, и рисует на серой пещерной стене, Что ещё не назвал, но уже осознал и потрогал - Не руками, а чувством, возникшим под шкурой в груди. Эти образы рвутся на свет через тёмную пропасть Бессловесности снов и по камню вот-вот полетит Мамонтёнок, как птица, и солнце нанижет на хобот. В горле режется стон, но уже не похожий на вой Одинокого волка, на клёкот орла непохожий… Это просто слова возвращаются с неба домой По слогам и звучанием пробуют мир осторожно.
**
Скажу – дорога, - и блеснёт асфальт, Забытая - скажу, - трава полезет. Из песен трудно выкинуть слова, Особенно ещё не спетых песен. Вот и молчу, а вдруг скажу не то - Подумаю про свет, а ляпну – темень, И захлебнётся местность пустотой, Не будет человека и растений. И не проси меня сказать – любовь, Я это слово выдумал с похмелья - Давным-давно, ещё до нас с тобой, Ещё до света в первый день недели.
***
Всё, говорит, - вода, говорит - ветра Воздух густой такой, что не лезет в горло. Море, земля, трава… Говорит – трава. Горько, пустынно, страшно и снова горько. Сядет за стол, и слов не найдёшь к нему, Будто клубок гремучий стихийных бедствий. Буду я жить, проживать, говорит, в дому. Буду я петь, напевать тебе на ночь песни. Взгляд его страшен, света в нём нет. Ни зги… Падаю в омут тёмного царства страсти. Я умираю, наверное, помоги Господи!... Он отвечает – Здравствуй!
****
Вымысел, а всё-таки цепляет: Спрячешь книгу, выбежишь во двор. Воробьёв испуганная стая, Чикчирича, сядет на забор.
И такая грусть тебя накроет - Вот они, и вечность, и покой - Никакая выдумка не стоит Голубого неба над тобой .
*****
Пишешь, думаешь – трафарет, клише, Жуть банальная, и никто не сглазит. У других, у той же знакомой Ж, Не стихи - фейерверки, а М - блажен, Настоящий классик. И становится пакостно на душе, И бросаешь, нА год, а то на два, Сочинять, зароки даёшь навечно. Но внутри накапливаются слова, начинают снова в тебе сновать…