И полосы черчу. Сквозь бледный воск спины брусничная капель подкрашивает руны, метит след. По тонкому лучу пророческие сны стекают на постель и в зеркале луны свой преломляют свет. И приглушённый стон, застывший среди стен, вибрирует в ушах, разменивая ночь на сотни поз. На линии окОн прожилки тонких вен настойчиво шуршат, срывая листья прочь. И душен плен двух обмелевших тел, сошедшихся на бой, пролившихся дождём в прожорливый песок бездонной тьмы. Крошится в пальцах мел... Прикрой меня собой. Целуй меня в висок, сдувая нежно прядь, и будь немым.