В тишине, как в тюрьме я, и в окнах закат прокис. Говорят: не сумею. Я действую вопреки, Из десятков позиций решая избрать en garde. Вьюга стелет полотна, бинтуя прожилки ран. «Быть погоде нелетной», - пророчил с утра буран. Самолеты сегодня спокойней загнать в ангар. Бьют куранты двенадцать, и тосты пора толкать. Я мечтаю подняться до самого потолка, Доказать, что на деле и я не совсем трепло. И в вечернюю смену упорно учусь летать, Но предел Ойкумены – покрашенная плита. Чтобы выйти за грани, придется отбросить плоть. Только тщетны попытки, и толку в итоге ноль. Палантин мойрой выткан: решение вплетено. Для заезженной клячи не слишком хорош жокей. Инцидент был «исперчен», у рока характер крут. Терпеливый диспетчер отправит на новый круг. «Постарайся, мол, парень. Все будет еще о'кей». Стало в комнате зябко, сквозит, не пойми откель. Я смешная козявка, я муха на потолке. С любопытством глазею на местную хохлому. Эй, умелец, подбей-ка подковы на все шесть ног. От меня на побелке осталось еще пятно, Как от сотен подобных, искавших полета мух. Пожалей лучше нервы, поверив в театр теней. Ты придумал там небо, но неба, по сути, нет. Хочешь, выключим солнце, и так чересчур печет. Надоело стараться, ведь дергаться не к добру, В тихом шепоте раций ни слова не разберут, И мои оправдания будут уже не в счет. Ну, получится, может? Заденет бетон шасси. Где ты, Господи Боже, подумай о малых сих. Пальцы пачкает алым, но сам я по ходу жив. Удавалось кому хоть в мир выскользнуть налегке? Я нелепая муха в божественном кулаке. Если чуть потрясти ее… Слышишь: она жужжит.