Взрослей, девчонка из книжки Грина, жизнь — пантомима, все невпопад; холодной, выношенной периной укроет улицы снегопад. Мгновенья черпаешь мерной ложкой, а Вечность дремлет меж облаков, играет Время как с мышкой кошка, с тобой — трепещущим мотыльком. Ты жаждешь мудрости просветленных, но, знаешь, сколько, таких как ты, ломали шпаги, хребты, знамена, шептали мантры и жгли мосты. Спроси у Ветра, он видел стольких, летящих в бездну своих страстей в безумном темпе смертельной польки, клянущих идолов всех мастей. Они летели, но притяженье сравняло всех, превратило в прах, Судьба стреляет «на пораженье», но шансы есть – такова игра. Пусть будут вдребезги биться чувства, и осыпаться к ногам мечты, однажды станет темно и пусто, но это будешь все та же ты. Теряя, падая, догорая, не в силах больше на Свете жить, дыши, оставшись за шаг до края... И, сделав шаг, все равно дыши! И ты почувствуешь, пульс все тише, смежая веки; все реки вспять отхлынут, сделают неподвижным скафандр тела – ты будешь спать. И видеть сны в серебристой дымке, и улыбаться, и танцевать, на сердце медленно стают льдинки, и новый смысл обретут слова. И вдруг покажется страшно глупым, то, что, казалось, не истребить, и кто-то бережно вложит в руку когда-то выскользнувшую нить. И будет солнце стучаться в окна, деревья тихо шептать листвой, и ты, смахнув непослушный локон, проснешься как никогда живой.
Пусть пряди станут совсем седыми, и бег ускорит в часах песок, но мы останемся молодыми, я обещаю тебе, Ассоль!