Вводила в грех, смущала дурачьё,
в одном лице пловчиха и плотвица,
и берег был усеян чешуёй,
в воде светились пасмурные лица.
И были воздух, мысли и слова
отравлены отчаяньем и тиной,
саргассум рос, болела голова,
плечами пожимала медицина.
"Вся жизнь - икра! - воскликнул царь горы. -
Когда пасьянс наскучит мне и тетрис,
я повинюсь, и выйду из игры,
и уплыву с русалками на нерест".