Блестящей паутинкой седины Запутался октябрь в осенней стрижке. Разгадываю старческие сны Напуганного возрастом мальчишки. В них видится ему опять апрель, Текущий звонко в теплость майской лужи, Июнь, где соловьиная капель Щеку влажнила юности досужей Предчувствием неясным и июль, Где, осмелев, предчувствия сбывались. Летели дни во снах со свистом пуль И больно в тело памяти впивались. Присохли ранки августа измен. Октябрь улыбнулся бабьим летом, И пробужденье ждало перемен, Томясь в вокзальной кассе за билетом Туда, где может быть, ещё тепло, И замершая кровь не стынет в жилах. Но почему-то вновь не повезло: В руках девчонки, тоненьких и милых Скрывается надежда, словно сон, Картонкою последнего билета. И слышится во след ей слабый стон, Которому остаться без ответа: «Зачем тебе, хорошая, юга, Ты так ещё юна и так прекрасна? А мне вдали поет уже пурга О том, что пролетели дни напрасно. Постой, не уезжай одна на юг, Останься, ты, быть может, разгадаешь Те сны, где затаился мой испуг Перед моей зимой»… Ты уезжаешь, Не обернувшись даже, не узнав, Что за тобой тянулись чьи-то руки. Финита! Отправляется состав И я один умру теперь от скуки, Выискивая нити седины, В осенней, так не нравящейся стрижке, Разгадывая старческие сны, Наказанного возрастом мальчишки.