«Шёл сорок четвёртый год. Нам исполнилось по шесть лет. Но война заставляет детей взрослеть раньше. На отца пришла похоронка, и мама тяжело переживала. Мы с братьями самостоятельно отоваривали карточки и управлялись по хозяйству, пока мама днем работала. Однажды Глеб заметил, что за нами идут двое взрослых со злыми лицами. Мы подумали, что это бандиты хотят отнять хлеб и велели Глебу незаметно убежать с ним домой через подворотню. Глеб убежал, а незнакомцы схватили нас и держали так сильно, что мы не могли вырваться. Я помню, что мы связанные по рукам и ногам лежали на полу, и нам было холодно.
-Очнулись цыганские щенки. Ваша мать опозорила нашу семью.
-Мама у нас хорошая. Она никого не позорила. Спросите у неё, - захныкал Руслан.
-Ваша настоящая мать была моей дочерью. Я думал, что убил её и вас в чреве. Оказывается, она успела на последнем издохе родить вас. У меня внуки - щенки!
-Наша мамка жива, вы ошиблись. Вы не наш дедушка, отпустите нас,- жалобно хныкал и я.
-Вас щенков записали на себя Гадальские. Но ничего – правда рано или поздно вылезла наружу. В милиции тоже люди работают. Рассказали о вас. А как не сказать, если нож у горла? Я не допущу, чтоб мой род поганили. Осквернённая кровь не должна жить. Но я помню, что вы наполовину из моей крови и поэтому умрёте достойно.
Они вышли. Руслан стал плакать. А я зубами грызть его верёвки. Я освободил ему руки, и он сумел развязать свои ноги. Принялся за мои руки, но не успел. Один дядя вернулся, который был дедушкой и сказал, что мы сейчас умрём.
Он хотел вонзить в мою грудь кинжал, но на него кинулся Руслан. Брат кричал, кусал его, и кидал в убийцу нашей настоящей мамы все предметы, которые попадались ему в руки. Убийца махал кинжалом, но Руслан был быстр, и лезвие не достигало цели.
-Щенки и есть щенки. Я передумал насчёт достойной смерти, я медленно буду вспарывать вам животы. Но до этого выковыряю все зубы. А знаете что это за кинжал? Вашего отца. Безродный имел богатые кинжалы! Вор! Этим кинжалом я убил его. И этот кинжал лишит жизни его всхожее семя!
Я не терял времени зря и пытался освободиться от верёвок. Я смог освободить руки и развязывал ноги. Только я вскочил на ноги, убийца поймал Руслана и занёс кинжал. Я прыгнул ему на спину, схватил за волосы и тянул из всех сил. Руслан поймал его руку и каким-то образом кинжал вонзился в грудь нашего обидчика. Мы смотрели, как он умирал, и тряслись от страха. Руслан опомнился первым:
-Второй дядя может вернуться. Мы убежим и позовём милицию.
Я подошёл к трупу и вынул нож:
-Он принадлежал нашему настоящему отцу.
Дверь была заперта. Мы решили выскочить в окно. Только мы разбили стекло и спрыгнули, дверь в доме открылась. Немного погодя мы услышали жуткий крик. Мы бежали, не останавливаясь пока были силы. К сожалению, мы находились в разбомбленном опустевшем районе. Вокруг не было ни души. Ещё чуть-чуть и второй убийца бы настиг нас. Мы спаслись тем, что залезли, в какую-то щель развалин дома и затаились. Мы видели ноги убийцы, он ходил, наклонялся к каждой щели и слушал. Мы тяжело дышали и плакали. Когда он приблизился к нашему убежищу Руслан, и я засунули в рот кулаки. Убийца кричал:
-Я знаю, что вы где-то рядом. Не выйдете добровольно - убью вашу маму и брата.
Мы с Русланом сильнее сжали зубы. Рот наполнился кровью.
-Я всё равно убью вас. Сейчас или позже. Я до самой смерти буду искать вас, чтоб убить. И вырежу всех, кто будет рядом с вами.
Когда он ушёл Руслан успокоил меня:
-Он не знает, где мы живём. Он пугал.
-Я побегу в милицию, а ты сиди здесь.
-В милицию нельзя. Помнишь, что сказал злой дедушка? Про нас ему милиционер выдал.
-Он нож у горла держал.
-И другие выдадут. Все боятся смерти. Беги домой и расскажи маме. Скажи, что нам надо спрятаться.
Я не знал, в какой стороне наш дом. Я бежал, куда глаза глядят. Наконец, я оказался в знакомом месте около дома. В комнате было много крови. Кто-то вошел, и я спрятался под кроватью. Я увидел две пары женских ног.
-Горе-то какое. Ребёнка за что порешил, не понимаю.
-А Шурочке нож в сердце! Что делается! Кто Родину защищает, кто детишек и женщин убивает за карточки.
-Не хорони Шурочку раньше времени. Доктора могут спасти её.
-Куда там! Нож в сердце вонзил бандюга проклятый. С таким не выживают. В больнице товарищу Жаеву сказали – умрёт в течение часа. Час прошёл. Нет её всё, отмучилась Шурочка. За мужем убивалась, кричала, что не они смогут без него жить. Вот и вот бог и услышал её. Все вместе сейчас на том свете. А их приемыши, где бродят?
-Шурка клялась – её они.
-Врала она. По ним видно – чужая кровь. И не бывает, так что троих разом родить и двое из них близнецы. Молоко забери и хлеб.
-Нехорошо как-то.
-Кому они?
-А Руслан и Нурлан?
-Ладно, утром возьмем, до милиции, если дети не вернутся.
Война заставляет взрослеть раньше. Но то, что я услышал, навсегда лишило меня и Руслана детства. Я взял банку с молоком, хлеб и побежал к Руслану. До утра мы лежали под заваленным домом и плакали. Утром мы пробрались на вокзал и на крыше вагона доехали до неизвестного города.
Мы с ним договорились - пойдём в милицию назовёмся чужой фамилией и именами скажем что сироты. Так оставшийся в живых бандит не найдёт нас.
Имена мы придумали быстро - Саша и Глеб. А фамилий других мы не знали. Я вспомнил разговор двух женщин в комнате:
-Есть фамилия – Жаев.
-Подойдёт. Мы Жаевы Саша и Глеб. Ты Саша я Глеб.
Мы закапали кинжал в укромном месте, и пошли в милицию. Мы были малы, и привычка взяла вверх, на вопрос как нас зовут, мы выпалили:
-Нурлан
-Руслан.
-Фамилия?- строго спросил дядя-милиционер и Руслан под его тяжёлым взглядом начал произносить:
-Гад…
Я быстро перебил:
-Жаев.
-Значит, пишем Гаджаевы Нурлан и Руслан. Отчество помните? Батю как звали?
-Папу звали Саша. Он был красноармейцем погиб на войне.
-А мамку и брата убили, - захныкал Руслан.
-А вы не цыганские дети? Черненькие и кудрявые в кого?
- Мамка наша умерла, родив нас. И маму вторую любимую убили и брата Глеба.
Мы не сдержались и заплакали навзрыд.
-Не плачьте. Война есть война. Вырастите. Только не воруйте, а то мы вас в тюрьму посадим.
-Дядечка мы честные. Наш папка учил нас только хорошему.
-Вот и не позорьте его имя.
Нас накормили и уложили спать на кожаном диване. А утром приехала тётя и повезла нас в детский дом.
Жизнь послевоенная была тяжелой и голодной. Но нам с Русланом это казалось ерундой. Мы могли бы пережить и больше, лишь бы вернуть маму и брата. Мне часто снилась мама, как она поёт, как укладывает меня спать и Глеб протягивает хлеб, а я во сне понимаю, что их нет уже и плачу. Я просыпался от крика, и Руслан только мог меня успокоить. Часто обнявшись и забывшись, мы пели белорусские песни мамы.
К нам прислушивались. Однажды учитель пения повез нас далеко-далеко. Там нас заставили петь и повторять звуки. Так мы оказались в интернате с музыкальным уклоном для особо одарённых детей. Музыка стала для нас бальзамом. Мы забывали перенесённый ужас, только занимаясь ею. Это не прошло даром - мы победили во взрослом конкурсе и нас пригласили выступить на радио. Диктор рассказал, что в войну мы потеряли родителей и воспитываемся в интернате.
После этого к нам стали приходить письма. Много писем. Среди них были и такие, будто бы от наших нашедшихся родителей. Они вызывали у нас только слёзы. Мы устали писать, что это невозможно и попросили директора интерната просматривать письма и давать нам только от любителей музыки. Многие писали директору с просьбой усыновить нас. Но мы помнили, что где-то бродит убийца. Если он найдёт нас, убьет и тех, кто будет любить нас.
Нурлан закрыл тетрадь:
-Вот и всё.
-А кинжал?- спросил Рыжий.
-Мы понимали, что если найдут его у нас, украдут или заберут. Откопали, когда переехали в музыкальный интернат и закопали на новом месте. Когда стали жить самостоятельно, он был всё время при нас. Руслан пожелал, чтоб он хранился у меня.
Жаев сказал:
- Мой отец убил последнего бандита. Вам ничего не грозило.
-Но мы не знали этого. Сейчас я понимаю, что надо было не убегать, а идти в больницу, узнать у врачей о маме. Рассказать всё в милиции. Нам было по шесть лет, и мы были смертельно напуганы.
- А Гадальские думали, что вы мертвы.
Настала моя очередь. Я достала первое выбранное мною письмо Гадальского к Жаеву:
«Здравствуй Андрейка.
Сразу отвечу на твой вопрос – на здоровье пока не жалуемся. Иногда ноет в груди, но не знаешь в чём причина - то ли осколок дает знать о себе, то ли память о мальчиках.
Наша дочурка каждый день спрашивает о тебе - когда опять приедет добрый дядя? Приезжай к нам в отпуск с Петечкой и с супругой. Поедим все вместе на курорт.
Скучаю по военной жизни. Но из-за ранения придется быть кем-то другим. Я учусь. Есть у меня мыслишка одна – сделать один нужный приборчик для нашей армии. Не хватает пока знаний.
Благодаря твоему трофейному подарку, Шурочка стала спать, не просыпаясь от собственного крика. Она прячет его ночью под подушку, а днём в ящик с шитьём. Я не говорю ей, что он пустой. Она считает его чем-то вроде оберега. Говорит он спас ей жизнь….»
Я отложила письмо и взяла следующее:
«…Засели в голову ей слова цыганки, сил моих больше нет! И в качестве доказательства приводит то, что исчезла крынка молока и хлеб. Я говорю, что мало ли кто забрал, а она – соседки крестились, что закрыли дверь и молоко не брали. Она теперь думает, что обманул её этот ирод проклятый, живые они. А может это, правда Петя? Мальчики пришли, увидели кровь и испугались?
Я отослал запрос на поиск Нурлана и Руслана. Жду ответа».
Я потянулась за очередным письмом и наткнулась на красноречивый взгляд Тая. Что я наделала! Ну, зачем мне надо было зачитывать отрывок о трофее под подушкой?!
«…Она твердит, что это они! Имена совпадают, возраст. Я пытался ей напомнить, что мой запрос результатов не дал.
По настоянию Шурочки я написал в спец интернат, но ответа не было. Андрей я умоляю тебя, разузнай по своим каналам. Кадровому офицеру ответят…».
Я, пряча глаза от красноречивого взгляда Тая, прочла выдержки с другого письма.
«…Шурочка плакала, смотря в экран. Она уверена, что это они. Ответ директора интерната её не убедил. Я тоже начал в это верить. Она сказала, что слова цыганки сбылись, и значит и наша дочурка уйдёт до срока. Разубедить Шурочку невозможно….
…Она сказала, раз дети нас забыли, то не надо их и тревожить. Вот только Андрейка как нам передать им кинжалы? Послать по почте с рассказом о родителях? Шурочка боится, что история о Руслане и Шоте навредит душевному состоянию Нурлана и Руслана? Она считает, раз они забыли даже нас – это к лучшему. Пусть будут счастливы».
В последнем письме я прочла только:
«Наверное, ты прав. Кинжалы отдадим своим детям, когда они вырастут. Мы скажем им, кому они принадлежат и пусть сами решают по – совести».
-Отец умер вскоре после этого. Он не успел мне рассказать о нём. Но я всегда знал, что он дорог отцу, как память. Я передал его Андрею…
Жаев замолчал.
Надя закончила за него:
- Я родила от Андрея сына. Но об этом знали только наши отцы и Тигр. И кинжал Петр Александрович передал для Карима.
Молодец Надя - сказать всё и не сказать ничего. Жаев с благодарностью посмотрел на неё. Остальные смотрели на меня.
-Дедушка хотел мне рассказать об этой истории, но не успел.
-А почему тебе, а не мне?- Лёша был в недоумении.
-А ты свою первую жену вспомни. Ты любил её до безумия. Сказать тебе, значит было сказать ей. А она…
-Была жадной до денег. Она бы продала кинжал, предварительно выковыряв драгоценные камни, - перебивать, наверное, наша семейная черта.
Барсик переводил на английский весь наш разговор. Рамгулан следил за нами с экрана монитора. Он что-то сказал, я поняла только три слова –Тигр Тагир, Джамиль.
Я посмотрела на Тигра:
-Что он сказал?
- Кинжалы поделены между нами тремя. Я не согласен. Кариму я отдаю кинжал с тигром, он всегда принадлежал ему. Кинжал Гадальского останется у Саши. Лёша ты не возражаешь?
-Нет. Я даже рад.
- Абдулла?
-Свой отдам Лигру.
-Отец?
-Джамилю. Он пусть сам решает кому далее - Игорю или Мише.
Пятый, привезённый из Индии, Барсик положил перед Тагиром:
-Он ваш.
-Зачем он мне? У меня нет детей.
Рамгулан что-то сказал и Барсик перевёл:
-Несколько лет он должен принадлежать вам. Если у вас так и не появится сына, можно и приёмного, то вы передадите его племяннику.
Тагир молча взял кинжал.
Рамгулан на чём-то настаивал. Тигр на его слова качал головой:
-Это не обсуждается.
Барсик возразил:
-Обсуждается. Этот вопрос надо решить полюбовно и сейчас. Речь о том кто поедет жить в Индию и вступит в права наследства. У нас три прямых наследника по мужской линии - Тигр, Джамиль и Тагир.
-Мы отказываемся, - ответил мужской хор.
-Ваши сыновья?
Присутствующие отказались, отсутствующие отпрыски Джамиля заверили по телефону, что жить в Индии не желают.
-А причём здесь мы? – спохватился Тигр глядя в экран, - Вот сидит ваш сын Олег.
- А, что я там должен делать?!
-То, что и здесь только в джунглях. Что тебе терять? Вместо медведей и лосей будешь заботиться об обезьянах и слонах.
-Издеваешься?! У меня дочки, жена.
-С тобой переедут все.
-А Вера и Ваня? А мой будущий внук? Бросить их предлагаешь!?
-Кстати, Надя хочет жить в Индии, - сказал Барсик. Она встретила там достойного человека. Они друг другу понравились.
-Ей только шестнадцать! Я доверил её тебе!
-Какую взял такую и привёз! Они только разговаривали. И продолжают разговаривать по сети.
Олег ткнул пальцем в экран:
-Вот рядом с вами сидит дальний родственник! Ему пусть и переходит наследство.
Барсик перевёл:
-Он не имеет право. Если вы все откажитесь, по закону поместье отойдёт государству.
- Пусть Надя едет и живёт в поместье, - предложил Тигр и Джамиль облегчённо закивал.
- Она женщина. Надо по мужской линии, - перевёл Барсик ответ Рамгулана.
Я взяла слово:
-Кажется, у махараджи было две дочери. Наследниками стали их сыновья. Линия то женская.
Рамгулан задумался, потом поговорил с сидящим рядом мужчиной в очках и сказал (устами переводчика):
-Это возможно. Особенно если она выйдет замуж за Чандраканта, – и показал на дальнего родственника, - он не против.
Никогда я бы не смогла повторить этого имени. Но Сали выпалил его без запинок:
- Чандракант не против видите ли! А Надю спросить не забыли?! Моя дочь выйдет замуж не раньше, чем окончит университет и по любви! Вы слышали – она уже влюбилась в кого-то.
-Не кипятитесь, дядя Олег, - сказал Барсик, - Чандракант и есть тот, в кого влюбилась Надя. И в Индии можно учиться.
-Учится, будет в Англии, - Перевёл слова очкастого советника Тигр.
Олег держался из последних сил:
- Довольные? Продали мою дочь и решили проблему?! Я спрошу её мнение, - он взял в руки мобильник.
Олег слушал и менялся в лице. Он смог только выдавить из себя:
-Только умоляю Надюша, маме пока не говори, подожди пока я приеду.
Он положил телефон и сказал:
-Она счастлива была услышать. Индия – её заветная мечта! Кира с ума сойдёт!
Он искоса посмотрел на экран и отвернулся со вздохом. Парень с непроизносимым именем светился счастливой улыбкой.
Татьяна взяла слово и предложила оформить эту историю в книгу, не изменяя имён. Все согласились.
А потом мы смотрели фильм о гражданской войне. Мы увидели живой мушкетёрскую троицу – Гадальский, Абдуллаев Жаев. Они неслись во весь опор с обнажёнными шашками на классового врага. После боя был привал. Главный герой говорил патриотические слова. Рядом стоял Ваха, он патриотически кивал и бил кулаком в грудь.
-Я впервые увидел отца, - сказал Абдулла. Русланчик ты похож на него.
Все изучающе посмотрели на младшего сына Тигра и согласились с этим.
На экране появилась кибитка цыган. Кони неслись во весь опор. Молодая цыганская пара узнала о коварных планах белогвардейцев, и спешила рассказать о них красному командиру.
Командир со словами благодарности жал руки Руслану и Шоте.
Кадр был остановлен.
-Ваши родители. Нурлан Александрович. За полгода до смерти.
Живые Раджан и Шота махали красноармейцам, садясь в кибитку.
Гости потихоньку стали расходиться. Жаев отозвал Надю в сторону и что-то ей говорил. Надя спокойно отвечала. Абдулла сказал, что ему срочно надо ехать, так как без него «колхоз развалится» попрощался со всеми и предложил Жаеву «забросить его по дороге». Тот согласился. Татьяну повёз домой Лигр. Лёша и Тигр беседовали о формуле преступлений. Я подошла к Рыжему и поинтересовалась, когда они с Олегом планируют возвращаться домой.
Они уезжали через день.
-С кем я теперь буду пить сок?- шутливо, спросила я рыжего юношу.
-С дядей Тагиром. Он тоже томатный сок любит. Тётя Люба можно я дам вам совет, несмотря на свой детский возраст?
Мне стало любопытно какой совет он приготовил мне.
- Конечно Барс. Я многому научилась у детей, работая в школе.
-Постарайтесь слушать до конца его фразы. Не делайте поспешных выводов. Иногда мы вкладываем в слова разный смысл. Вы из-за этого оставили след на его лице.
-Барсик, он сказал, что детей с чужой кровью любить нельзя. И никогда не полюбит. Какой здесь другой смысл?
-Это вы так поняли его слова. А вы никогда не задумывались, почему вам так хочется, чтоб он был плохим?
-Он талантливее и красивее мужа моей названной сестры. Должно же быть в нем что-то хуже Саблезубого.
Барсик засмеялся, и это было непонятно.
- Твоё сердце не разбито? Наде нравится другой, она уезжает навсегда в Индию.
-А кто вам сказал, что это Надежда? Я люблю вашу тёзку.
Олег подошёл к нам и строго сказал будущему зятю:
-Я надеюсь, ты помнишь, сколько ей лет?! Она ещё ребёнок!
-Я подожду её совершеннолетия.
- Как можно взрослому парню полюбить ребёнка!? Барсик ты рискуешь потерять моё уважение.
-Я люблю ту, какой она станет через несколько лет. У неё необыкновенная душа. У вас все дочки необыкновенные дядя Олег.
«Есть в кого»,- подумала я, смотря на Сали.
Барсик оставил нас одних. Я только хотела сказать Сали, что люблю его и мне плевать на остальное. Времена благородных клятв остались в прошлом, верность слову не оправдала себя - рыцари все вымерли. Сейчас времена кризисов и удовольствий. Каждый сам за себя. Клятвы – просто набор слов. Но к нам подошёл Тигр и Карлсон и разговора наедине не получилось.
-Ты как?- спросила я Карла
-Держусь. Я предлагаю завтра после работы устроить безумную прощальную ночь - выпивка и шашлыки у Тигра на даче.
-Прекрасно, - сказал Олег. Я поеду утром и помогу старикам. Буду ждать вас к вечеру.
Старики это его дядя Игорь Николаевич, в прошлом наш инструктор кинолог и его супруга Алла Михайловна. Их дача находится по соседству с Тигриной. Я познакомила их друг с другом в минувшем сентябре, а в начале декабря уже была подружкой невесты на их свадьбе.
Я сказала Олегу, что с удовольствием поеду с ним, и стариков навещу и помогу ему.
Тигр заставил меня уехать с Лёшей домой:
-Мой дом полон гостей.
-Ты знаешь я много места не займу.
-Я знаю, чего ты хочешь. Не в моём доме. У меня брат, отец гостят. Я не хочу, что б ты потеряла их уважение. Твой Саша тоже у меня ночует. С какими глазами утром ты будешь сидеть за столом.
- А кто ему доложит? Тай мне утром рано вставать. Мы с Олегом поедим помогать старикам на дачу. Так что за столом мне не придётся сгорать со стыда, за то, что я женщина, а не бесчувственное существо.
Тигр покачал головой:
-Какой из тебя помощник, после болезни, усталости от поездки? Только Олегу будешь мешать. Поедешь вечером на шашлыки.
Я поставила будильник на пять утра и в шесть я была у калитки Тигра. В машине Олега я обнаружила и Карима, и Барсика, и Тагира. Мало того за ней паровозиком пристроилась машина Тигра с Надей, Джамилем, Лёвой, и Сашей. Нурлан и Руслан обиделись, что их не берут.
-Места нет. Руслан ты покажешь дедушке город.
Я отвела Олега в сторону и разочаровано шепнула:
– Я думала, мы побудем вдвоём. Я ни минуту не была с тобой наедине, как ты вернулся из Германии. Зачем они все едут?
-Старикам надо перестелить крышу и построить сарай. Все мы управимся за день. Тигр взял отгул, и Надя тоже. Карл только не смог вырваться. У него сегодня операционный день.
Дача Аллы Михайловны после нашего нашествия изменилась до неузнаваемости. Старый шифер был снят и заменен красной металлочерепицей. Деревянный сарай сравняли с землёй и на его месте воздвигли новый кирпичный. Веранда застеклилась, а сгнившие рамы заменились.
Мы с Надей покрасили стены в доме. Я так вошла в раж, что остатками краски покрасила дверь сарая. На голубой двери я нарисовала букет из ромашек и маков.
Вечером уставшие мы веселились от души.
Олег и я оказались, наконец, наедине. Он протянул мне золотую цепочку с кулоном:
-С днём рождения.
Я хотела высказаться ему, но Олег меня опередил:
-Золото намыл сам. И за работу ювелир взял остатком.
-Всё равно. Мог бы дочери отдать. От тебя мне достаточно просто тёплых слов и ласковой ночи.
Олег хотел мне что-то сказать, но Тай подошёл и встал между нами.
Бессонной безумной ночи не получилось. Первым уснул Карл. Его с трудом довели до дивана. Второй сдалась Надя. Только я и Тагир держались, бодро не зевая. Тигр отвёл меня в сторону и сказал:
-Олег будет спать один. Он смертельно устал. А ему три дня быть за рулём.
- Барс прекрасно водит. Не ври Тай, в чём причина?
-Он дал клятву, что между вами ничего не будет. Если ты придёшь к нему этой ночью, он нарушит её.
-Тигр, а может, пришло время ему нарушить клятву? И мне?
- Нет!
- Я знаю, что он изменял жене. Изменит ещё раз. Кира не узнает. Его признание в любви вывело меня из комы.
- Ты не понимаешь, что после этого будет больнее расстаться?! Он не Кире клялся не спать с тобой, и это было не его признание.
Я ничего не пила кроме сока, и поэтому опьянеть не могла, но почему-то всё равно плохо соображала. На слова Тигра я не прореагировала удивлением - кто меня любит?! Я безразличием спросила, смотря на Сали:
-А кому он клялся?
- Тому, кто объяснился тебе в любви.
Мне в любви? Это показалось мне нелепым. Может санитар в реанимации был пьяным и влюбился в меня на день, пока не протрезвел? Начитался сказок о Белоснежке и Спящей Красавице?
Тигр смотрел на меня и ждал очевидного вопроса. Подчиняясь любопытству, я должна была его спросить - кто мне объяснялся в любви? Но мне не хотелось знать имя санитара любителя сказок. Мне хотелось усыпить бдительность Тигра.
-Хорошо Тай. Я послушаюсь тебя и не заставлю Олега предавать клятву.
Произнеся эти слова, я скрестила пальцы и подумала, что этой ночью Олег, и я нарушим клятвы верности. А муки совести мы утопим в поцелуе.
Олег подошёл ко мне и обнял и шепнул:
-Я люблю тебя. И следующей жизни мы будем вместе.
И я шепнула в ответ:
-Конечно, любимый в следующей жизни мы будем вместе. Я счастлива, что ты живёшь на этом свете. Иди, ложись. Я посижу ещё немного, пока все не уснут, и приду к тебе. Эта ночь освобождает нас от клятв.
Если Галь отмажет меня от ада, то мы с Сали, когда покинем тело, будем вместе. Как Саид сейчас со мной. Только это будет уже не Сали, а я не я. Лучше одну ночь на грешной земле с любимым из мяса и костей с ароматом пота, чем миллион дней в раю с проекцией благоухающей розами.
Олег ушёл в дом, за ним зевая, Тигр. Мы с Тагиром чокнулись томатным соком, и не помню что съели. Потом повторили. Потом я проснулась.
Я посмотрела на часы – было три часа дня. Я выбежала во двор и застыла, видя только Тагира.
-Прости, - сказал он. - Олег уехал.
-Кто подмешал мне в сок снотворное?! Я не попрощалась с ним!
-Прости.
-За что? Ты же не виноват в том, что Олегу не дали нарушить клятву.
Тагир опустил глаза. Я потеряла к нему интерес и пошла, делать обычные вещи – умываться, чистить зубы. На стиральной машинке лежала грязная майка Олега. Я прижала её к себе и вернулась в постель.
-Галь как жить дальше с ноющей болью в сердце? Саид умер, Сали уехал не прощаясь.
-Он попрощался. Ты просто не поняла.
-Почему у нас с Серёжей не получилось любви? Тигр не любил Надю, Слава - Джамиля. Но у них получилось полюбить. Сергею не хотелось, что б я его любила?
- Помнишь условие - за любой ответ мой поцелуй.
-Я не выдержу. Твои губы жгут.
- Не сегодня. Только задай нужный вопрос. О Сергее тебе не нужно знать. Эта загадка может и подождать.
Эта загадка меня никогда не интересовала. Я хотела узнать только одно:
-Опасность Кариму прошла?
Поцелуй не обжог огнём. Он впустил в душу холод.
-Нет. Прощай.
Карл смотрел на меня встревоженными глазами.
- Карлсон я в порядке.
- Ты спала очень долго.
- Меня усыпили.
- Карим сказал, что ты иногда спишь больше нормы.
- Это психическое. Карл неплохо себя чувствую. Послушай моё сердце, сделай рентген и убедись что моё тело в норме.
-Ладно, верю. Вставай и будем завтракать.
Я выпила чай, затолкала в себя бутерброд и посмотрела в окно на блеклый палисадник. Гренландию в душе, серое небо, и безвкусный хлеб - от близких придётся скрывать. Я давно умею это делать. А Карлсон? Я подняла на него глаза.
- Наш мир Джанга стал безвкусным и серым, - вздохнул Карл.