Говорил мне шаман Мандаров Алдан, Стрельнув папиросу, глядя в упор: - Ты пришёл к нам, солдатик, плати же дань: Бутылку спирта и «Беломор». Он священный огонь кормил с руки, Он камлал, и на всё доставало сил, Ел с ножа оленину, пил из реки, И рычал, и чайкою голосил. А за что сидел он, зачем увезли... Просто так, без дела, не упекут! Да ещё загнали на край земли, В беспредельный город, чужой Усть-Кут. На щеках Алдана – зарубки лет, Но бесшумен бег и тугой кулак, И такого второго шамана нет На великом озере Укулях. Здесь железная рыба подземных рек, Белый конь, и навеки седой орёл, Здесь не выживет разве что человек... - Да зачем он нужен! – Алдан орёт. И кричит шаман, словно птичий хор, У него для этого свой резон... И срывается с места наш вездеход, И как будто падает за горизонт.