Механически-разрушительно обновляя гигабайты дерьма в пыльно-свинцовом черепе, распотрошенном мышиной возней, завидуя первобытной чистоте обезьян, лечу болезнь – наличие тела – парами медного виски с крепкой табачной росой, периодически разбавляя стихами (любовь к жизни)
Разбрызганная вода сознания находит и принимает все новые формы, вливается в чашу осенней психоделии (иду на поклон к интимно-краткому, просвещенному моменту безумия, засыпая бризом возлюбленных глаз)
Любовь, добровольное истязание ее прозрачной плоти, с претензиями на святость (моя любовь)
Мне встречаются спутницы Бахуса, в окровавленных от вина, уносящихся в ночь облаках, говорящие на языке змеиного тела; их сияющая, словно доспехи Марса, кожа отражает всю красоту греха (только видения)
Осенний парк предсмертной судорогой на границе раздела двух сред впивается в лунное небо (моя душа)