Ветер зари, прорывая кобальтовые занавески раннего неба, повеял холодным каменистым берегом северной Атлантики. Мне следить за тобой, печальная чайка над чешуей чугунной волны. Спящие в пустынном тумане холмы отзовутся суровым эхом любви. Мантия засохшей травы спадет с плечистых просторов нордических глаз. Битым стеклом брызг ранит сердце, вороном старым сгнездится заря в его запутанных кронах, дождь нервной львицей подсядет к разбросанным камням, его револьвер перезаряжен свинцом аккордовых туч, и деревья заговорят на языке осеннего яда, ступая по глиняным черепкам разбитого флота под флагом цветного тепла. Снежная соль, оспа из мертвых лилий, проступая на коже вдохнет в нее старую тьму древнего океана. Ветер зари, вскрывая грудную клетку эфирным ножом, повеет листвой детских воспоминаний. Я слежу за зыбкой точкой на горизонте, за парусом уходящего навсегда фрегата времени, махая ему керосиновой лампой летних минут, посыпая золой с вуали холмов голову солнца.