Когда ещё никто не лепетал по пьяни
Про то, что мир спасут любовь и рок-н-ролл,
Уже спешил домой сметливый содомлянин,
Чтоб лотову жену пустить на разносол.
Ты был почти готов насиловать бумагу
И всё, что не олдскул, звать пафосным гнильём,
Когда одной весной входили танки в Прагу,
И матери не шли за высохшим бельём.
Мы были рождены, чтоб Кафку сделать былью!
Конечно, ты был прав - ведь это ли не рок?
Таджичку лет восьми тимуровцы забили
Кусками арматуры в тамбуре метро.
Когда в твой городок придут чума и пламя,
И четверо начнут врата твои ломать,
Ты выйдешь на крыльцо и встретишь их словами:
"Почти как Курт Кобейн в шикарном "Nevermind".