- Винсéнт, успокойся!
- Да как же, Тео?!
Я знаю, деньги не суть проблема,
Но если б душу так же как тело,
Я мог успокоить... Эта система
Угнетает сильней, чем голод и холод,
Слепит сильней, чем мой жёлтый и синий.
Но я задыхаюсь, моя бесполезность...
Я задыхаюсь, моё бессилье...
- Тео, я знаю, уже очень скоро
Во всех галереях сменятся курсы:
Цвета, имена, темы для споров.
Иные мадонны и иисусы...
Это всё неминуемо.
Это всё иные мы.
- Вы гений, Винсéнт!
- Да идите к чёрту!
Такие, как вы предпочитают "шедевры",
"Классику жанра" позапрошлого века.
Лёгкий загар, немецкий акцент,
Хорошие зубы, стальные нервы -
Неполный набор культчеловека.
- А я... Я дурак, нечёсанный, рыжий,
Нелепый Фу-Ру на потеху крестьянам.
Но вы видели, как подыхает в Париже
Художник, чьё имя затмит Тициана?!
- А вы знаете, как тяжелеет марля
От смеси крови, абсента и пота
Под безжалостным солнцем прованского Арля
На висках сумасшедшего, идиота?..
- Может, вы получали в подарок ухо,
В красивой бумажке, из высшей милости,
Как та пятифранковая потаскуха
В богоугодном доме терпимости?!
- А вы… Да что вы…
Всё муть…
Всё капризы…
Не мне и не вам объяснять этот путь
От импрессионизма к постимпрессионизму.
Не мне и не вам.
Спросите Гогена,
Каково это – из парижанина да в аборигены…
- Но, Тео, я знаю, всё бесполезно
А для меня – и бесповоротно.
Но если ты оставляешь сына, я оставляю полотна.
(Ирина Ку)