Мое сердце давно уже стало чужим:
Беспокойным и жадным до заветной любви,
Мое слово давно уже стало другим
Безнаказанно дерзким от невнятной судьбы.
Я иду, словно призрак, пороги считая,
Не пытаясь понять для чего и зачем,
Моя жизнь наизнанку ждет мгновенья пытая,
Не стараясь простить, не считаясь ни с чем.
И в минуты свободы, невольно вздыхая,
Я иду в полумраке забытых шагов,
Улетающих вдаль белокрылою стаей
Этих радужных фраз и чуть слышимых слов.
Так зачем эта жизнь мне дана в обозренье
Тех жестоких зеркал, отражающих свет,
Бесконечной толпой мы все молим прощенья,
Задавая вопросы, не находим ответ.
Этот поиск мне ранит и дергает душу,
Выжигая последние проблески дня,
Запуская железную долгую стужу,
Для которой не нужно тепла от меня.