Некуда торопиться, не хочется спать и есть, даже коту, когда он вычесывал шерсть, думал всё время только о ней одной, просто любимой, красивой, такой родной. Помня улыбку её и неласковый грубый крик, помня ласки её, он ведь совсем ещё не старик, он понимал, что такого ему не надо с другой, он принимал её просто как есть, любимой такой, с неласковым взглядом прочерченных карих глаз, тех, что покрыты были его поцелуями тысячи раз, властной царицей его неприкаянных дум, и наставлений её, чтобы он взялся за ум, и просьб многократных, чтобы он её разлюбил, но это не в силах его, он до смерти её любил...